Книга (У)дачный роман ведьмы, страница 43 – Катя Адлер

- Мне помощь не нужна, можешь идти домой, - говорю парню, снова поставив воду на огонь и достав мясо. Задумываюсь на секунду. Делать стейки, или отбивные?

- Так это ж смотря какая помощь, - вкрадчиво говорит незваный гость, делая пару смелых шагов ко мне и плите. Нарывается паренёк!

- А ты вообще, кто такой? – спрашиваю, разглядывая наглеца.

- Меня Питер зовут, красавица. Я тут местная знаменитость.

- Питер, значит?

Интересно, это тот самый Питер, который всякую ерундень про ведьм рассказывает? Думаю, он. Надо же, на ловца и зверь бежит. Сейчас ты у меня повертишься, донжуан местечковый!

- Ну, хорошо, парниша, я тебя выслушаю. Какую, говоришь, помощь предлагаешь? – смотрю на незваного гостя совершенно невозмутимо, помешивая в кастрюле бульон с кусочками куриного мяса и целой луковицей.

- Так ведь самую необходимую для такой красивой молодой ведьмы, - пытается юлить наглец.

- Конкретнее, - требую строго, для виду еще и нахмурив брови.

- Любовные утехи! – громко квакает незадачливый донжуан, явно чувствуя себя уже не так уверенно, как пару минут назад.

Доставляю себе маленькое удовольствие: какое-то время взираю на него как на грязь под ногтями, а потом говорю:

- Так ты же не девственник, толку с тебя, как с козла – молока.

Не, ну а что? Сам же разносил эти слухи!

- Так ведь… я не для ведьмовства, а для тела, так сказать…

- Что? – переспрашиваю, словно не понимаю, о чем он вообще говорит.

- Ну,… я много всякого умею, - брякает опытный Питер, неловко теребя край мокрой футболки на своем плече, ну прямо мальчик из церковного хора. Подожди, сейчас ты и не так запоешь!

- Всякого – это какого? Я – девушка пресыщенная удовольствиями. Меня простые движения уже не интересуют.

Делаю паузу, замечая, как алчно засияли глазенки парня, а потом продолжаю:

- А вот игра в подчинение меня, возможно, заведет.

О! Как у Питера все загорелось, даже руки свои загребущие потянул ко мне. Ничего, сейчас обломаю.

- Но доминант всегда Я!

Настроение у парня моментально портится, а счастливая лыба медленно стекает с губ.

- А как же…, - пытается что-то промямлить, но я тут же пресекаю любые возражения.

- Не смей вякать, раб! Говорить только с моего разрешения, ничтожный!

Питер замирает с открытым ртом, боясь двинуться. Подавив желание заржать конем, делаю вид, что тщательно его осматриваю.

- Много чего умеешь, говоришь? Это хорошо. Но главное, что я ценю в мужчинах – это покорность, - беру в руки мухобойку, еще прошлого века добротное изделие с длинной деревянной ручкой и хлопающей поверхностью из куста тонкой, но прочной резины.

Приподнимаю деревянной ручкой мухобойки подбородок парня и произношу максимально строго, стараясь не смеяться:

- Ты же будешь покорным? Не разочаруешь меня?

- Бббуду, - заикаясь, отвечает Питер, скосив глаза на мухобойку в моих руках.

- Отлично, - говорю и без предупреждения смачно, с оттяжечкой, хлопаю парня мухобойкой по заду.

Ох, как подскочит он, как задергается.

- Ты красными пятнами пошел, малыш, - сообщаю Питеру интимным шепотом. – Так и знала, что заведешься, проказник. Но знаешь что? Мне кажется, для такого крупного мальчика нужен инструмент побольше.

- Ннннет. Этот… этого хватает, - пытается возражать Питер, за что получает еще один резкий шлепок резиновой мухобойкой по заднице и выговор.