Онлайн книга «(У)дачный роман ведьмы»
|
- Слишком много силы выливаешь, - отвечает призрак, задумчиво покачиваясь в кресле-качалке возле окна. - А как выливать ее меньше? Хочется не только есть и спать, жить хочется, - говорю жалобно уже почти заснув. - Научишься, просто время нужно. Все придет с опытом, - это последнее, что я слышу перед тем, как заснуть. И снова я стою перед входом в лес в белой ночной рубашке. Без труда преобразовываю ее в удобную для меня одежду. - Леттаааа, приди ко мне, - шорохом листьев на деревьях, зовет далекий голос. Но в этот раз я знаю, ЧТО, или КТО, меня ждет на поляне и идти в лес совершенно не хочется. Поэтому я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и иду в совершенно противоположную сторону от деревьев. И вижу свой дом. Тот самый, в котором сейчас живу. Поднимаюсь по ступенькам, дергаю входную дверь и абсолютно беспрепятственно захожу. Обхожу первый этаж – никого нет, но сверху слышу взволнованные голоса и вижу свет, а потому поднимаюсь. Свет горит только в одной комнате – прямо по коридору, той самой, где я сейчас сплю. Оттуда же доносятся явно встревоженные женские голоса. Уже когда я подхожу к порогу комнаты, то слышу визгливое, полное страха: - Я не останусь тут! Сами разбирайтесь! И прямо на меня выскакивает женщина лет сорока, с распущенными волосами и мешковатом платье. - Беата! Так нельзя! – кричат ей во след, но вышедшая пробегает мимо меня так, словно не видит, и спустившись по лестнице, хлопает входной дверью. - Я, пожалуй, тоже пойду, - говорит еще один испуганный женский голос, и в коридор, ко мне, спешно выходит еще одна женщина. - Стой! Зельда! Что вы творите с Беатой! – за ней следом выходит… моя бабушка. Ей сейчас, возможно, чуть за сорок. Рыжие волосы роскошными волнами лежат до самых ягодиц, а ослепительно белая кожа просто сияет в полутьме коридора. Надо же. Какая она красивая была. Я ее такой не помню. При мысли о бабушке, в памяти всплывают только вечный тугой пучок на ее голове и строго поджатые губы на недовольном лице. А еще это ее презрительное «бестолковая». С удивлением рассматриваю рыжую красавицу, ставшую потом моей бабушкой, которая хватает вышедшую женщину за руку и торопливо увещевает. - Зельда, ты нарушаешь круг, он и так теперь неполный. Нас должно быть четверо на каждую сторону света и в каждый угол алтаря. Вы дали согласие на участие! Без вас мы можем не совладать! Не бросай нас, прошу! Если не меня, то пожалей Марго! Вы же подруги! - Прости. Я боюсь! – женщины вырывается и убегает, а я вижу дикий ужас в глазах бабушки, когда она возвращается в спальню. Мысленно приготовившись к самому страшному, захожу следом за ней. И вижу стол посреди комнаты. Под ним нарисована какая-то пентаграмма. Столешница укрыта одеялом, на котором лежит… моя мама. Тонкая точная рубашка прилипла к потному телу, лицо осунулось, под глазами залегли тени, а губы потрескались от жара. И только когда мама хватается руками за живот, а стоящая с ней рядом ее бабушка говорит: - Давай, милая, тужься! Я понимаю, что, скорее всего, это день моего рождения. И слегка обалдеваю. На какое-то время. Впрочем, прихожу в себя довольно быстро и слышу испуганный шепот: - Мама, они обе ушли, бросили нас. Мы не сможем сами. Она умрет… - Не мели ерунду, Анастасия! У нас нет права на ошибку, мы не можем позволить забрать у нас Арину! Встряхнись и прекрати истерику. У нас все получится. Я знаю! |