Книга Отравительница, страница 171 – И. В. Офелия

– Ты прав. Я, конечно, успел привязаться к нашей маленькой птичке, но я не настолько глуп, чтобы спариваться с ней, – усмехнулся он. – О чём ты думал? О том, что вы с ней будете жить долго и счастливо? О том, что она будет кормить тебя завтраком по утрам и ужином, когда ты будешь возвращаться с работы домой?

– Конечно, нет, но в ней есть внутренний потенциал, делающий её благороднее нас с тобой и придающий ей силы, чтобы двигаться вперёд, несмотря ни на что. Я знаю, что ты тоже это прекрасно видишь, – я кружил вокруг него, а он повторял мои движения. – Её кровь гораздо более ценная, чем всё то, что отец прятал здесь. Представляешь, какой она станет, если обратится?

– Возможно, но с какой целью? Всем давно известно, что ты хочешь править Гнездом вместо отца. Ты планировал начать своё правление вместе с ней? – весело спросил он. – Хочешь начать всё с нуля?

– Не притворяйся, что ты испытываешь преданность моему отцу. Когда кто-то предлагает тебе деньги, ты следуешь за ним, забывая обо всём на свете, – я усмехнулся, снова сделав выпад и врезав кулаком ему в живот.

Он схватил меня за плечи и повалил назад. Мы боролись, катаясь по аккуратно подстриженной траве, приминая газон и отбрасывая во все стороны комки грязи.

– Даже если это и правда, то к тебе я тем более не испытываю никакой преданности, – Люка схватил меня за волосы и укусил в шею.

Я зашипел и оскалил клыки, пытаясь укусить его в ответ, но он держал меня на расстоянии вытянутой руки.

Я поцарапал его, но он укусил меня за руку и снова пнул.

Укусы, царапины, пинки – мы собирались разорвать друг друга на части. Ни одно из этих действий ни к чему не привело из-за равного соотношения наших сил и энергии. В конце концов мы стояли друг напротив друга избитые и окровавленные. Солнце к тому времени уже скрылось за горизонтом. Всё, что мы могли делать, – это смотреть друг на друга и изучать раны от ударов, которыми мы обменялись. Мы сидели в тишине на противоположных сторонах сада, окружённые трепещущей от прохладного ветерка листвой, и ни у кого из нас не было сил продолжать эту бесполезную борьбу.

– Я сделаю так, что ты никогда не узнаешь покоя, – пообещал я.

– Я даже не знаю, что это такое, – ответил Люка.

В то утро я навестил её, но она ещё не пришла в сознание настолько, чтобы заметить это. Я никогда ещё не видел её такой подавленной, такой отрешённой. Даже в состоянии покоя она выглядела так, будто с ней случилось что-то ужасное, будто что-то сломалось внутри неё. Служанки говорили, что она отказывалась от пищи, и это было похоже на правду, судя по мертвенно-бледному цвету её кожи. Нежно-розовый оттенок её губ и щёк стал бледным и тусклым. Это место убивало её. Мне нужен был способ вытащить её отсюда, но Люка не спускал с меня глаз, словно ждал повода, чтобы разорвать меня, так же, как и я его.

Я сидел на краю её кровати, любуясь тем, как мягкий утренний свет проникал в окно, медленно перемещаясь по полу. Мне было достаточно просто видеть её, знать, что она была жива и скоро поправится, хотя правда была в том, что она медленно угасала в этом месте, которому она не принадлежала. Она не должна была тут находиться.

Я провёл пальцами по её волосам, лёжа рядом. Она не просыпалась, но я чувствовал её дыхание. Люка сделал с ней что-то такое, что истощило её настолько, что она погрузилась в глубокий сон.