Книга Используемая единорогом, страница 14 – Эми Райт

Я ухмыляюсь.

— В этом нет ничего плохого. Я знаю нескольких единорогов без стада, которые ухватились бы за такой шанс.

ПЯТЬ

Джейд

Я просыпаюсь от жужжания с тумбочки, глаза затуманены, а во рту неприятный привкус. Я хватаю подушку и накрываю ею голову, пытаясь игнорировать того, кто ведет себя как последний придурок, звоня мне в любое гребаное время.

Однако звонок не прекращается. Просто продолжается и продолжается, и тогда я понимаю: это не телефонный звонок, это сигнал будильника.

Будильника, который я, должно быть, завела.

Застонав, я сажусь и беру телефон, уставившись на экран: ультразвуковое исследование сегодня, 14:15.

Блядь!

Как, черт возьми, я могла забыть об этом? Встреча, которой я боялась всю неделю. Я могу винить только интенсивность работы прошлой ночью, закончившейся двумя потрясающими оргазмами от монстра, которого я не буду вспоминать. Это приведет только к неприятностям, если я признаюсь, что помню его имя.

Черт.

Я помню куда больше. Большие, сильные руки, касавшиеся моего тела с умелой уверенностью — будто знали каждый его изгиб, но всё равно заставляли трепетать. Мощное тело, которое подавляло мое, но каким-то образом заставляло меня чувствовать себя в безопасности. Огромный член, который заполнял меня так, как я могла только мечтать.

Я плюхаюсь обратно на кровать с очередным стоном, чувствуя пульсацию в киске, которая мне совершенно не нужна прямо сейчас.

Решив не думать о нем, я заставляю себя вернуться к сегодняшней проблеме. Я не могу этого сделать.

Я не могу пройти через это сегодня. Я имею в виду, я сделала тест. Я даже была у врача, но каким-то образом мысль увидеть это своими глазами делает все реальным. Странно мысленно называть своего ребенка «это», но как еще я могу думать о нем? Я даже еще не знаю, мальчик это или девочка. Еще слишком рано.

И я не знаю, смогу ли справиться с этой беременностью.

Но какой у меня есть выбор?

Я рассматривала другие варианты, но и с ними я не могу смириться.

Обычно я не проявляю нерешительности. В большинстве случаев я первая высказываю свое мнение, легко выбирая между вариантами, но почему-то, когда дело доходит до этого ребенка, я просто не могу.

Я вздыхаю и перекидываю ноги через край кровати, вставая, чтобы потянуться. У меня болят те места, где я не ожидала. Очевидно, мои руки трудились больше, чем я предполагала прошлой ночью. И мой живот. И моя киска.

На мгновение я возвращаюсь в ту комнату, полную любопытных или возбужденных лиц, людей и монстров, наблюдающих за мной, пока Стирлинг заставляет меня кончать сильнее, чем я кончала за долгое время.

Сильнее, чем я когда-либо кончала с кем-либо другим.

Я тащу свою задницу в ванную, чтобы пописать и плеснуть немного воды на лицо. Хотя лучше мне от этого не становится. Я смотрю на свое отражение в ржавом зеркале и вздыхаю. Короткие зеленые волосы растрепаны на макушке. На лице странный красный след, оставленный подушкой, и я не очень хорошо смыла макияж прошлой ночью. Следы черной туши размазались под глазами, из-за чего я выгляжу такой же уставшей, какой себя чувствую.

Кто, черт возьми, хочет видеть меня своей мамой?

Я даже не уверена, что умею вести себя по-взрослому, не говоря уже о том, чтобы быть родителем. У меня нет для этого квалификации. Об этом свидетельствует мой дерьмовый послужной список в принятии жизненно важных решений и мой статус абсолютной одиночки.