Книга Пекарня полная чудес, страница 19 – Анастасия Барм

– Прибыли, мадемуазель! – крикнул мне извозчик.

Волнение прошлось по телу горячей волной. Я торопливо покинула кэб, расплатившись с извозчиком, и полной грудью вдохнула незнакомые запахи. Совсем скоро я увижу дом, в котором выросла моя мама! От накатившего предвкушения я даже зажмурилась, чувствуя яркий отклик магии. Мадам Роуз сказала про улицу Ветров, осталось только ее найти. Я пошла вдоль небольших одноэтажных домов, окруженных маленькими двориками, в которых яркими красками пестрели осенние цветы. Отовсюду доносились их острые ароматы, пьянящие голову. Время подходило к полудню, но солнце пряталось за густыми облаками, уступая место прохладному ветру. Улица Ветров нашлась, как и дом мадам Роуз. Я несмело остановилась у ржавеющей калитки, с тоской осматривая двор – то, что когда-то было цветущим садом, превратилось в сухие заросли. Некогда полные кадки с цветами были пусты, из некоторых торчали омертвевшие палки стеблей, колодец был полуразрушен, да и дом в целом выглядел не лучше. От него веяло скорбью, всепоглощающей виной и печалью. Потускневшие стекла окон кое-где были покрыты паутиной, а изнутри завешены плотными серыми занавесками. Калитка надсадно скрипнула, когда я прошла в сад и направилась к крыльцу. Не успела постучать в дверь, как мадам Роуз вышла из-за дома, держа в руках корзину со свечами и незабудками – цветами, которыми принято украшать могилы ушедших в праздник Светлой Осени.

– Приехала, – она слегка улыбнулась, – не слишком устала в дороге?

– Нет, нет, – заверила я Венду, отмечая, что на ней все то же глухое черное платье, черный платок на плечах и шляпка, скрывающая лоб вуалью.

– Тогда сразу отправимся, не будем терять время, – хозяйка умершего сада направилась к калитке, тяжело опираясь на трость.

Я проследила за ней взглядом, уверяясь в том, что просто обязана ей помочь. Но чтобы помочь мадам Роуз, сначала мне нужно узнать причину ее тоски. А пока она не слишком стремилась раскрыться.

– Мадам Роуз, – осторожно начала я, равняя свой шаг под ее, – что случилось с вашим садом?

– Он устал, – пожала она плечами, – в нем давно нет жизни, дорогая. Как и во мне. – Женщина замолчала, и я не решилась продолжать расспросы.

Мы прошли несколько улиц, по пути Венда Роуз рассказывала мне историю Халты, говорила о наиболее значимых семьях, показывала их дома. Встреченные нами местные разглядывали меня не таясь – Халта была небольшой деревней, все здесь друг друга знали, а я была человеком новым и закономерно вызывала интерес. Мы немного задержались у здешнего храма, пока мадам Роуз ставила свечи у стены памяти – красивый обычай праздника. Сотни свечей заполняли ниши в стене, отсветы пламени играли на белоснежном камне, окрашивая его в мягкие цвета. А вечером у стены собирались люди, пели традиционные песни и рассказывали друг другу значимые истории рода. Я поддалась общему настроению и тоже оставила в стене две свечи, предусмотрительно сложенные для меня в корзину Вендой. Одну в честь бабушки и деда, вторую – в память о родителях. Светлая грусть коснулась моего сердца, когда я зажигала пламя и произносила их имена.

А после мы быстро добрались до дома, в котором жила моя мама. Я остановилась у высокой ограды, выполненной искусным мастером. Резные пики украшали стальные знаки заклятья гармонии, а кованые ворота вместили в себя райских птах и ветви цветущих персиковых деревьев. За оградой раскинулся красивый сад со множеством кустарников, плодовых деревьев и беседкой. Сам дом походил на особняк местных зажиточных фермеров – двухэтажный, сложенный из белого камня, который со временем приобрел теплый песочный оттенок, с красной черепичной крышей и панорамными окнами, которые обрамляли голубые деревянные ставни.