Книга Верховенство мёртвых теней, страница 127 – Ария Атлас

– Небосвод – часть магической материи, и так он демонстрирует, что что-то не в порядке.

Звезды выглядели зловеще, и некогда мягкий, похожий на лунный свет стал немного отливать красным. Я поежилась и обняла себя руками.

– Кстати, почему здесь кладбище? Почему именно то, что в Винбруке, и почему склеп святого Иосифа? Мы ведь в ином мире, а Дом теней вообще в другой части света от Винбрука находится? – спросила я у мамы, которая шарила рукой в кустах.

Оказалось, она искала кристалл, горевший, точно лампочка. Мама выставила его перед собой, и я стала гораздо четче видеть, насколько толстым оказался слой меридианской грязи, что покрывал мои кроссовки. В изоляторе я не замечала этого, слишком занятая внутренними переживаниями.

– Я превратила эту часть кладбища в Винбрук, когда стала Хранительницей. Твоя бабушка умерла спустя два года после твоего рождения, и ее обязанности перешли ко мне. Я хотела видеть знакомую обстановку. Есть что-то особенное в атмосфере кладбища. Жизнь и смерть, любовь к близким и тоска по тем, кого больше нет… Я думала, это поможет мне почувствовать себя как дома.

– Получилось?

– Я никогда не хотела этого, солнышко. В отличие от своей матери и бабушки я не любила спускаться сюда. Каждый раз после ритуала во мне будто что-то ломалось. Смерть никогда не давалась мне легко… И я абсолютно точно не смогла бы решиться на то, что ты сделала для Ратбоуна и Аклис, – сказала мама, крутя пальцами кристалл.

От ее движений свет рябил, раздражая глаза. Я перехватила кристалл у мамы и сжала его в ладони.

– Я хочу, чтобы ты знала… Я прощаю тебя за то, что ты скрывала от меня магию. Ты подарила мне нормальное детство без смерти и страха. И все же я хотела бы знать об отце.

По левой щеке Тамалы Эрналин покатилась слеза. У меня скрутило желудок. Благодаря рассказам Гарцель и других ведьм я знала, что его зовут Дион и что он тоже был некромансером, когда-то жившим в замке теней. Причем в той же комнате, что и я. На фотографиях он отдаленно напоминал меня, но все равно казался чужим.

– Я хотела бы знать, каким он был.

Мама мечтательно улыбнулась. Мы прошли через ворота, которые магическим образом открылись. Рядом со склепом святого Иосифа стояла излюбленная посетителями кладбища лавочка со спинкой, которая за последние годы совсем облезла. В Покрове же она выглядела почти как новая. Возможно, именно такой ее впервые увидела мама.

Мы присели. Я сцепила дрожащие пальцы в замок и положила их на колени.

– Мужчины редки среди некромансеров. У твоего отца был самый заразительный в мире смех! В детстве мы вместе проводили каждое лето в замке, потому что сначала он жил с родителями отдельно от остальных. Год за годом я с нетерпением ждала этих трех теплых месяцев. Наша любовь не родилась из страсти: в первую очередь мы стали близкими друзьями.

Я ухмыльнулась, представляя их вдвоем. В груди щемило.

– Почему его нет здесь? Вы так и не воссоединились в Покрове? – спросила я.

– Дион нашел покой. По крайней мере, я на это надеюсь. Мне очень больно и грустно, что он так и не смог увидеть, какой сильной и отважной ты выросла. Но хочется верить, что, где бы он ни был, он может наблюдать за тобой.

– Но почему кто-то уходит на покой, а чья-то душа задерживается в Покрове?

– Он маг, солнышко. Для нас действуют другие правила. Обычные люди уходят сразу, если только их смерть не была связана с магией. Маги остаются в Покрове до тех пор, пока не примут решение обрести покой. Такие души уже не воскресить некромансией – они сделали свой выбор. Я надеялась, что Дион не сделал этот выбор… Но, похоже, он решил нас отпустить, – грустно улыбнулась она.