Книга Верховенство мёртвых теней, страница 48 – Ария Атлас

Все взгляды обратились ко мне. На несколько мгновений повисла зловещая тишина.

– Откуда ты знаешь об этом? – разом посерьезнев, спросила Джозетта.

Я небрежно пожала плечами, но пульс предательски ускорился.

– Прабабушка упоминала что-то… такое в Покрове, – соврала я.

– Это место, где нет ничего. Абсолютная пустота. Все равно, что человека закрыть в тесном пространстве без единого источника света или возможности понять, сколько времени прошло. Те, кто туда попадают, начинают сходить с ума, – пояснила Гарцель.

– Но почему кто-то уходит на покой в мире мертвых, а кто-то застревает в некоем междумирье?

– Лимбо – это что-то вроде магического вытрезвителя. Те, кто умирает неожиданно или жестоко зачастую не успевают осознать, что с ними произошло. Это пространство приводит их в себя и позволяет смириться со смертью. Однако те, кто не готов это сделать, остаются в лимбо до тех пор, пока не примут свою участь, – подал голос Александр с другого конца стола.

– Ты не поверишь, как сильно люди могут цепляться за жизнь. Как сильно они не хотят умирать, – хрипло добавила Шивон.

– А некромансеры тоже могут туда попасть? – снова спросила я.

Ратбоун повернулся и принялся буравить меня взглядом.

– Да, никто от этого не защищен. Чисто теоретически маг теней может попасть в лимбо вместо Покрова даже во время обычного спуска, но такое происходит крайне редко и сигнализирует о том, что ритуал провели принудительно или у некромансера возникли какие-то проблемы с осознанием реальности.

Что-то вроде амнезии, когда человек совсем забывает, кто он на самом деле. Аклис как-то рассказала мне о таком заболевании после лекций по психологии.

Я открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, но тут меня оборвала Гарцель.

– Тебе не кажется, что такие разговоры неуместны для праздника? – строго произнесла она.

Я опустила взгляд, а к щекам прилила кровь. Словно учительница отчитала.

Со временем неловкость улетучилась, и все вернулись к ужину. Именинница вот-вот должна была задуть свечи и загадать желание. Я потянулась налить себе чего-нибудь покрепче вишневого сока, но Ратбоун перехватил мою руку.

– Ты чего пристала с такими вопросами? – прошептал он.

Я неопределенно дернула плечом.

«Мора, во что ты вляпалась?» – спросил он мысленно.

Я вздрогнула.

«Ты слышишь?»

«Да», – так же мысленно ответила я.

«Расскажи, что происходит! Помни, я всегда на твоей стороне», – сказал Ратбоун и склонил набок голову.

Его золотистые радужки светились особенно ярко в компании стольких источников магии. И я не увидела в них угрозы.

«Я обещаю тебе все рассказать. Только не сейчас и не здесь», – мысленно передала ему я и наклонилась.

Мои губы легонько соприкоснулись с его прохладными, но мягкими приоткрытыми губами. Ратбоун пах, как ореховый кофе и лосьон для бритья. Я задержала дыхание в надежде, что запах отпечатается в памяти.

Я положила руку ему на бедро, и Ратбоун дернулся. Его взгляд спустился к моему декольте, и я заметила, что ему стало тяжело дышать.

Кто-то закричал:

– Пожар!

И в самом деле стало жарко.

Бордовая скатерть вспыхнула под рукой Ратбоуна синим пламенем, которое быстро охватило весь стол. Я отскочила назад, а секундой позднее оказалась за спиной у бледнокровки. Он с легкостью закрыл меня своим телом.

– Воды! Гарцель, сделай же что-нибудь! – Покачиваясь от выпитого, Шивон хваталась за голову. – Ратбоун, останови огонь!