Книга Сердце Тайфуна, страница 129 – Кэтрин Болфинч

Ни маме, ни отцу это все уже не нужно, как и эти церемонии и лживые слезы, которых у меня не находилось. Будто я не хоронила второго родителя, будто не осталась сиротой в двадцать два, будто пришла за компанию поглазеть на богатых и избалованных.

Забавно, я даже ни разу не говорила с семьей с тех пор, как они сделали меня во всем виноватой. А сейчас оба предпочитали делать вид, что меня вовсе не существует.

– Иронично, – хмыкнула я, мельком скосив взгляд на Тайфуна, стоящего рядом. – Однажды я сказала тебе, что расскажу о проблемах в своей семье только на моей или твоей могиле, в итоге рассказывать не пришлось, а могилы все равно есть. – Парень сжал челюсть, ослабил узел черного галстука, подобранного в тон рубашке.

– У всех есть проблемы, – тихо отозвался он, – но я бы не хотел, чтобы ты платила такую цену за правду.

– Она уже оплачена. – Факт, с которым тяжело спорить. Ценой полуправды стала жизнь отца, только вот в чем эта полуправда заключалась? – Он не всегда был таким… семья – это святое, так всегда говорил отец, но почему-то со временем мы забыли этот девиз. – Взгляд уперся в пустоту, мысли улетучились, оставляя только прошлое и настоящее. – Отец мог быть жестоким, вырезать на коже врагов каждую букву их приговора, бить, измываться, но дома… дома всегда стояли цветы, даже после смерти мамы. Дома он был отцом: строгим, важным, иногда даже любящим, а я сейчас не чувствую ничего, – призналась я, пряча взгляд от Аарона, боясь увидеть там осуждение или неприятие. Половину ночи в своей квартире я пыталась отыскать хотя бы немного слез, оплакать потерю, принять ее, но почему-то вместо боли раз за разом натыкалась на сосущую пустоту.

– А ты хотела рыдать? Хотела боли? Ты не должна плакать, если в тебе нет слез. Ты не должна испытывать боль, если в тебе ее нет. – Ладонь мягко поднялась с талии выше, вынуждая повернуться. Аарон заглянул в мои глаза, выискивая ответ на вопрос, известный лишь ему одному. – Я не осуждаю тебя, и никогда не стану. Не думай о том, что ты что-то не так чувствуешь, – спокойно проговорил парень, передавая свою уверенность и мне. Может быть, в его словах была правда. Может быть, это я неправильная. Но почему-то после того, как мы с Аароном сблизились, стало плевать на все. Будто я отпустила контроль.

– Тогда, может, уйдем? – спросила я, Тайфун усмехнулся, покачав головой.

– Идем. – Он потянул меня в сторону парковки, но уйти нам не дали. Сначала кто-то из людей отца узнал меня, затем Мария и Матиас, вспомнившие о старшей сестре. Забавно смотреть на то, как они сторонились меня, хотя совсем недавно, буквально несколько лет назад, цеплялись так, словно я их спасение.

Наверное, это единственная встреча, к которой я подготовилась. Я знала, что сказать, и, более того, была уверена в том, что собиралась сделать. Могла ли я так поступить?

И, смотря на них, ответ рисовался сам по себе. Могла.

– Ты пришла, – тихо заметил Матиас, отведя взгляд в сторону, будто ему неловко видеть меня.

– Она не могла не прийти, – тут же влезла Мария, сложив руки на груди. И вот снова от былой святости не осталось и следа.

– Могла.

– Хватит, девочки, – осадил брат, осматривая меня и Тайфуна придирчивым взглядом. – Слышал, Лукас Санчес сломал пальцы.

– Да? – притворно удивился Тайфун. – Бедный парень, ему бы научиться пользоваться садовыми ножницами. – Он покачал головой, будто ему действительно жаль. Я едва сдержалась от того, чтобы не фыркнуть. Лукасу нужно учиться держать руки при себе.