Книга Сердце Тайфуна, страница 2 – Кэтрин Болфинч

В какой-то момент на асфальте показалась серая мягкая игрушка, покрытая красными каплями. Я зажмурилась, с губ слетел всхлип. Это все нереально.

Аарон реален. Игрушка – нет.

Мне двадцать два. Все давно позади, я должна вытащить его.

Я глубоко вздохнула, снова обхватывая придурка за здоровое плечо.

– Если ты выживешь, я притащу тебе убийцу хоть в зубах. – Голос срывался на хрип от рыданий, дыхание сбивалось от тяжести его веса, но я все равно тащила парня за машину. – Только не умирай, прошу.

Он казался слишком безвольным, слишком покорным.

Что делать? Что я, черт побери, должна сделать?

Закрыть рану? Найти стрелка? Спрятать нас? Успокоиться?

Воздух не проникал в легкие, я чувствовала, как паника захлестывала, накатывая не волнами, а самым настоящим цунами. Я не знала, что делать. Прямо как тогда. Маленькая, беззащитная и глупая.

Должна сделать хоть что-то. Должна сделать так, чтобы он выжил.

Я всхлипнула, стянула кофту, приложила ткань к ране и прижала ладонями, которые тут же покрылись кровью.

Мама…

– Аарон… – Я так хотела больше не испытывать страха. Чтобы липкая паника не хватала в свои сети. Чтобы я больше не видела боли и крови, но… он не мог умереть у меня на руках. Просто не мог.

Несколько недель назад

Вы верите в Бога? Если да, чиста ли ваша вера? Думаете ли вы о своих поступках и мыслях, когда стоите перед выбором – грех или добродетель? Встаете ли на колени в молитве каждый день? Или молите о пощаде на смертном одре?

Бог давно покинул меня, но я верую и молю о прощении каждый день. Почти за каждый свой поступок. Но смогу ли я его заслужить? Вряд ли. Как я уже говорил, Бог оставил мою запятнанную грехами душу. Ровно в тот момент, когда забрал мою мать.

Я склонил голову в молитве. Запах ладана проникал в легкие, окутывая их сизым дымом. Странно, что до сих пор меня не удушили святые за безбожность.

В церкви я всегда находил утешение. Но не во время мессы, а когда здесь никого, кроме послушников, не было. Помещение со сводчатыми потолками окутывалось звенящей тишиной. Я приходил сюда, чтобы поразмышлять о делах, судьбе, вымолить прощение для своей души.

– Прости меня, Господи. Даруй мне истинный путь для спасения души, – прошептал я, перекрестился и, поднявшись со скамьи, покинул церковь.

Иногда я задумывался: что, если я уже в аду? Что, если все происходящее не более чем декорации к пламени, пожирающему мою плоть? Что, если лимит на преступления уже закончился и у Бога не осталось причин и терпения наблюдать за моей жизнью?

Испания в это время года едва не умирала от невыносимой духоты. Такой сильной, что костюм-тройка показался униформой для грешников в аду. Здесь всегда не хватало тени деревьев, в которой можно спрятаться от назойливой жары. Как только послушницы в самый разгар пекла подрезали цветы и работали во дворе? Неужели их вера настолько сильна, что раскаленный воздух не давил на легкие, не кружил голову? Неужели этот маленький уголок с цветами, газон и пара пальм около входа требовали столько усилий и жертв хрупких девушек?

Церквушка находилась в таком живописном месте, что порой хотелось сесть на маленькую деревянную лавочку, из которой уже торчали гвозди, и забыть о том, что за стенами этого места меня ждало семейное дело, разборки с другими семьями и бесконечная череда убийств «по случайности». Мне нравилось смотреть на виднеющееся вдалеке море, пригород и россыпь зелени, растущей на холмах.