Книга Сердце Тайфуна, страница 24 – Кэтрин Болфинч

– Отлично, собери мои вещи на завтра. Водителя предупреждать не нужно, поеду на своей машине, – выдала Луиза, словно минуту назад ее не обвиняли в смерти и не пожелали сгореть в аду. Неужели она ничего не чувствовала? Неужели ей не жаль?

В гостиную шагнул Фелипе, бросил взгляд в коридор, на дочь, вернул внимание ко мне.

– Она никого не убила?

– Нет, – усмехнулся я, отвечая на рукопожатие. – И ее тоже никто не тронул.

– Луиза, – позвал мужчина, указав мне на диван. Девушка мгновенно повернулась, отвлекаясь от общения с прислугой. – Приведи себя в порядок, через десять минут жду в кабинете, – проговорил он и, дождавшись, когда она кивнет, сел напротив меня. – Кофе?

Я спешно поднималась по лестнице. Звук каждого шага казался таким же сильным, как удар кирпичом по голове, как тиканье настенных часов, отсчитывающих время до важного события. Такого, как похороны, например.

Шаг. Ты виновата.

Шаг. Будь проклята.

Шаг. Довольна тем, что живешь? Нет, нет, нет, не довольна. Почему Бог постоянно забирает жизни тех, кто меня окружает? Что, если я уже проклята? Что, если это мое наказание – жизнь и бесконечная череда потерь?

Еще шаг. Ошибаешься. Ты не заслужила даже того, чтобы жить.

И еще несколько десятков шагов, пока стук каблуков не заглушил ковер в комнате. Я закрыла дверь, прислонилась спиной к холодному белому дереву, медленно скатилась вниз. В глазах потемнело. Сознание покрылось багровыми пятнами, возвращая воспоминания и ощущение грязных, стянутых от крови ладоней. Пальцы снова терли кожу до красноты, пытаясь оттереть то, чего там уже давно нет.

Паника сдавливала горло, хватала за волосы, будто бы делала все то, что хотела сделать со мной жена Генри. Дыхание прерывалось, руки тряслись, а глаза лихорадочно бегали по комнате в поиске спасения.

Что я скажу ребенку?

Как я могла ответить на ее вопрос? Прости, твоего отца убили из-за того, что однажды он переспал не с той девушкой.

Зачем я вернулась? Зачем принесла с собой боль, сожаления и смерти?

Я зажмурилась, делая глубокий вдох. Нет, я не позволю Анабель сделать меня виноватой. Никто не сможет винить меня сильнее, чем я винила саму себя. Сейчас не время для эмоций. Не время поддаваться панике и жалеть себя. Отец и Тайфун ждут внизу.

Черт… отец и Тайфун. Что за смесь.

Ноги еле держали, слабость была такой сильной, что кровать казалась самым привлекательным местом на земле, – сказывались бессонная ночь и перебор с чувствами. Но вместо того, чтобы поддаться желанию уснуть, я стянула с себя костюм, завязала волосы в высокий хвост, наспех замазала синяки под глазами и переоделась.

Мне понадобилось еще пять минут, чтобы удержать эмоции под контролем. Я должна оставить все это позади, но раз за разом в память врезались слова Анабель. У Генри родится ребенок. Малыш, который никогда не увидит отца.

Черт.

Отражение зеркала показывало беспринципную, непоколебимую и холодную девушку, а внутри все разрывалось. Я знала, что такое потерять родителя, будучи ребенком, но даже так я хотя бы видела маму, она мелькала в моей памяти обрывками воспоминаний. Анабель не бросят, даже помогут переехать, если понадобится, обеспечат всем, чем нужно, потому что так всегда поступал отец. Он мог не выразить лживых соболезнований, мог снисходительно посмотреть и пройти мимо семьи убитого, без сожалений отнять у кого-то жизнь. Но он всегда платил за нее. Хоть отец и привык вешать ценники на все, он все равно не бросал своих людей. Генри остался жив, даже несмотря на связь со мной, хотя тогда его хорошо отделал Матиас.