Книга Сердце шута, страница 122 – Кэтрин Болфинч

Я не хотела бежать. И никогда не хотела.

– Ты не думала о том, чтобы узнать о своих родителях или прошлом? – внезапно спросил Хорхе, заставляя меня удивленно перевести взгляд с моря на него.

Я молчала, пытаясь вспомнить хоть один такой момент.

– Никогда.

– Почему?

– Что мне даст прошлое, Хорхе? – Я легко улыбнулась. – Гораздо важнее то, что дает мне настоящее.

Хорхе поднялся, потянул меня вверх, я подчинилась, вставая на ноги. И тогда в глаза бросилась одинокая фигура прямо у самой кромки воды. В темном силуэте легко угадался Матиас.

Я засмотрелась на него, Хорхе проследил за моим взглядом и поджал губы.

– Интересно, что он здесь делает? – спросила я, а потом до слуха донеслась целая гора вопросов, которые парень выкрикивал так громко, с таким отчаянием, что стало не по себе. Каждое его слово пропитывалось горечью, ядом, от которого не находилось противоядия, и стоять здесь, наблюдая за ним, казалось кощунственным, неправильным. Иногда человека нужно оставить со своей болью наедине, только тогда он сможет найти выход, свой свет, и пойти к нему. Я потянула Хорхе в сторону тропинки.

– Думаю, нам лучше уйти.

Он кивнул, отвернувшись от Матиаса. Я надеялась, что мы не совершали ошибку и что Матиас тоже ее не совершит.

Мы вернулись в дом, в котором уже царила полная темнота, все звуки стихли. Аарона и Луизы уже не было в гостиной, я обернулась на Хорхе.

– Генри у Мартины, они уже спят, – улыбнулся он, показав лжегневное сообщение от женщины.

– Тогда я бы взяла их за пример.

– Идем.

И вот снова я шла за ним, крепко держа за руку и просто доверяя. Хорхе привел в свою комнату, потянул с моих плеч пальто.

– Я еще умею раздеваться, – усмехнулась я, схватив его руки.

– Знаю, но мне нравится делать это самому. – Он все же снял с меня пальто и отбросил в сторону, потянул толстовку вверх. Прохладный воздух огладил тело, вызывая мурашки. Хорхе задержал взгляд ниже ключиц, и я была уверена, что его ладонь накроет грудь, но он глубоко вдохнул и, оставив меня стоять посреди комнаты, метнулся к комоду. Хорхе вытащил из верхнего ящика большую футболку и вернулся, чтобы натянуть ее на меня.

– Тебе не нравится, когда я голая? – поинтересовалась я, наблюдая за тем, как он стащил с себя одежду.

– Не нравится, когда ты мерзнешь. – Он совсем по-ребячески нажал на мой нос пальцем и увел к кровати, затем устроил меня у себя на плече.

Отдаленный запах сигаретного дыма и мяты успокаивал. Я прикрыла глаза, слушая его размеренное сердцебиение и проваливаясь в сон. Кажется, еще никогда в жизни я не спала так хорошо.

Утро выдалось странным, сонным и ленивым. Я открыла глаза, долго рассматривала белый потолок, серые обои в цветочный рисунок, море и небо в огромном окне, которое почти наполовину загораживал собой Хорхе. Его рука покоилась на моей талии, буквально придавив к матрасу, и это почему-то вызывало улыбку. Рядом с ним было тепло и уютно, хотелось как можно больше времени провести в таком положении. И я пыталась не глазеть на него, но то и дело смотрела на растрепанные волосы, шрамы на руках и груди, на покрытый легкой щетиной подбородок. Впервые за долгое время, кажется, мы могли никуда не торопиться. Я не знала, который сейчас час, даже не хотела знать. Мир будто замер, поставил на паузу угрозы, разборки и всю остальную жизнь. Здесь, в этой маленькой комнатке, оно остановилось.