Книга Сердце шута, страница 7 – Кэтрин Болфинч

В коридоре пришлось включить свет, который показался слишком ярким для этого времени суток, я открыла дверь. На пороге замерла такая же яркая, как лампочка или солнечный свет, Луиза. При виде ее улыбки всегда хотелось улыбнуться в ответ. Иногда я даже думала, что из Лу мама вышла бы куда лучше, чем из меня. Но раз за разом я прогоняла эти мысли, понимая, что она моя единственная поддержка. Даже в таких безумных идеях, как сегодняшняя. Кто бы еще согласился пойти в клуб с беременной подругой?

– Ты умеешь удивлять, – саркастично проговорила девушка, заключая меня в объятия, а затем, немного присев, погладила мой живот. – Привет, мой любимый и славный малыш, скучал по мне? Надеюсь, ты не слишком издеваешься над мамой, да? – Обычно в такие моменты голос Луизы становился на пару тонов выше, даже ударяя по слуху, но почему-то это не раздражало. Я смутилась, чувствуя, как щеки немного загорелись.

– Это самый спокойный ребенок из всех существующих, – усмехнулась я.

– До поры до времени, – ответила Лу, выпрямляясь и возвращая в голос привычные уверенные нотки. – Почему ты до сих пор не готова?

– Я пойду так.

– Нет уж, – хмыкнула она, по-хозяйски войдя в квартиру. – Ты никуда не выбиралась очень давно, нельзя выходить в свет в той одежде, в которой спишь.

– Лу, не все должны блистать, излучая женскую энергию во все стороны.

– Не все, – согласилась она. – Но сегодня особенный день, а значит, мы наденем на тебя новые джинсы и толстовку на три размера больше. – Я коротко улыбнулась в ответ, радуясь, что Луиза не попыталась нарядить меня в ненавистные для меня платья и юбки.

Девушка легко подтолкнула меня в глубь комнаты, закрыла дверь на два замка – эта привычка появилась после того, как в ее квартиру залезли, и теперь только так Луиза могла чувствовать себя в относительной безопасности, если охраны не оказывалось рядом.

Мне было жаль, что ей пришлось пережить столько дерьма. Хотя не только Лу. Всех нас. Детей без детства, с жизнью, облаченной в страхи, кошмары и кровь, как в конфетную обертку. И здесь даже не знаешь, что лучше – жить без родителей совсем или с такими, какие были у Луизы или Аарона.

Мы сели на скрипучем диване в гостиной, Лу включила напольный светильник в углу. Иногда мне казалось, что она знала эту квартиру лучше меня. И тогда ревность все же колола где-то под ребрами, а потом я замечала то, как она улыбалась сообщению от Аарона, как смотрела на него и летела на встречи с ним, и укол ревности сменялся грустью. Мне бы тоже хотелось любить кого-то так сильно и, зачем скрывать, чтобы меня так любили. Но я не могла предать Генри и все, что нас с ним связывало. Я свыклась с мыслью, что останусь навечно с его призраком за спиной.

Луиза все же заставила меня надеть джинсы и толстовку, которые привезла с собой. Серая оверсайз кофта почти прятала мое положение, хотя я никогда и не стремилась его скрывать. Девушка рассказывала последние новости, не обошла стороной и Хорхе, в лице которого, кажется, обрела второго брата. После потери младшей сестры Марии она была сама не своя, вздрагивала от каждого шороха, много плакала и все чаще оставалась в комнате с видом на обрыв в доме Аарона. Не знаю, как она смогла пережить это. Они с сестрой не ладили, но Лу всегда относилась к семье с теплом. И мне хотелось думать, что моя единственная подруга не рыдала по ночам от боли, как я.