Книга Проигранное желание, страница 66 – Кэтрин Болфинч

— Ты так спешишь, потому что очень хочешь кушать? — язвительно спросил Кристиан.

— Я уже говорила, что ваши мысли невозможно испорчены?

— Даже несколько раз.

— Подумайте над своим поведением, молодой человек, — в шутку упрекнула я, заходя в подъезд. Кристиан тихо рассмеялся позади, за несколько шагов догоняя меня. И все остальное время до моей квартиры мы молчали. Именно в этот момент здравый смысл начал проникать в мою голову. Я пригласила Кристиана к себе. На ужин. В свою квартиру. Сразу же начала перебирать воспоминания, пытаясь вспомнить насколько там чисто и застелила ли я постель. Потом подумала, что просто могу не впускать его в спальню, затем вернулась к мыслям о чистоте, потому что когда думала о кровати, то воображение рисовало совсем не то. В какой-то момент двери лифта открылись, но это все прошло мимо, пока Кристиан не потянул меня за руку, вырывая из раздумий. Все стало еще более неловким, чем было.

Я поспешила к нужной двери, быстро проворачивая ключ в замке, затем пригласила мужчину пройти вперед. Кристиан оглядел просторную светлую прихожую, стянул пальто, следом пиджак, оставаясь в одной черной рубашке, которая до безумия ему шла. Я даже забыла про то, что и самой нужно было раздеться.

Раздавшийся в полной тишине звонок телефона показался каким-то громким, бьющим по голове, почти как с похмелья. На экране высветилось короткое “мама”, правда, разговаривать у меня желания не было. Точнее, было, но только с одним человеком. С тем, что стоял напротив меня.

Но тут, словно по заказу, его мобильный тоже зазвонил, будто кто-то чувствовал, что нам нельзя находиться здесь и сейчас.

— Ответим? — глупо спросила я, Кристиан в ответ кивнул, почти одновременно со мной принимая вызов.

Мы прошли в гостиную, где мужчина буквально замер на пороге, рассматривая рождественское безумие и почти целое мое состояние, потраченное на декор, пополняющийся с каждым годом в два или три раза. Кристиан вопросительно поднял брови, а я была почти уверена, что если бы он не разговаривал по телефону, то точно бы выдал что-нибудь ехидное и саркастичное. Я прошла на кухню, оставляя его в гостиной.

Мама что-то увлеченно рассказывала про новый дизайн сада, про бесконечную работу отца, про Веру и ее поиски себя, мечущиеся от одной профессии к другой, и заканчивающиеся возгласами со смыслом “я умру на улице”. Да, такое отчаяние очень очень походило на настроение сестры.

Телефон перекочевал на столешницу, отзываясь громкой связью. Мама продолжала что-то рассказывать, а я проверяла холодильник, надеясь, что там осталась замороженная запеканка — обычно я делала сразу несколько, чтобы в нужный момент просто включить духовку и поставить туда блюдо.

— Слушай, Белла, — внезапно серьезно проговорила мама, так, что найденная запеканка едва не полетела на пол от неожиданной смены тона.

— Да?

— У одной моей подруги есть сын. Ну просто замечательный молодой человек твоего возраста, — проговорила она, заставляя меня остановиться прямо посреди кухни со стеклянной формой в руках, из-за которой просто до безобразия становилось холодно. Это была третья попытка мамы познакомить меня с кем-то из “прелестных” сыновей ее подруг. Вот только из прелестного в них оказывались только комментарии их матерей, что однажды мне пришлось выяснить опытным путем. И этот опыт был настолько плачевным, так сказать, на века, что повторять мне его не хотелось. А сейчас и тем более, учитывая, что в моей гостиной сидел просто охренительный мужчина, от взгляда которого все внутри переворачивалось.