Книга Яркие огни, страница 32 – Алена Тимофеева

– Разумеется, как скажешь, – Таер ещё раз улыбнулась, но её волнение возрастало с каждой минутой. Как она и подозревала, вполне вероятно, не напрасно.

Слава дрожащими руками и с нервозной улыбкой на побледневших губах помог Рите справиться с оборудованием, проверил наушники и микрофон. Единственного техника их радиостанции они не дождались. Интервью закончилось минуты две назад и теперь, после короткой рекламной паузы, как планировали изначально, Рита Сталь должна была спеть один из своих хитов. Неожиданно для всех троих диджеев, певица попросила поставить минус неизвестной мелодии и затянула новую, не исполнявшуюся нигде ранее, до этого самого момента, песню. Её голос, чистое сопрано, звучал надломлено, с болезненной хрипотцой:

«Посмотри мне в глаза, что ты видишь? Отражение миллионов зеркал, или ту, кого ненавидишь?» – Володя молча наблюдал за Ритой, скрестив руки на груди. Таер и Молчанов в недоумении переглядывались. А припев и вовсе раздавался в их наушниках с таким надрывом, что саму певицу становилось немного жаль:

«Убе-е-ей меня в себе и вы-ы-ырежи к чёрту память. Дава-а-ай сожжём все мосты и не б-у-у-удем друг друга ранить. Мы ра-а-азбежимся в разные стороны или ра-а-азлетимся как вороны. Печа-а-ати все сорваны и две-е-ери открыты разве-е-емся же пеплом по ветрууу…» – на последнем слоге Рита шумно выдохнула, что только оттенило драматический настрой песни. «Премьера нового сингла в прямом эфире тоже неплохо» – старалась утешить себя Саша. Как бы то ни было, волна сообщений и подключений слушателей захлестнула Free FM. Так что, жаловаться радиоведущим было не на что.

После эфира Субботин уговорил Риту выпить с ним кофе. Правда, не на минус первом этаже, куда повадились ходить Таер и Сергей, а на тридцать седьмом, в одном уютном ресторанчике с восточной кухней. Он заранее забронировал отдельный кабинет-переговорную. Улыбчивый хостес проводил их в небольшое помещение с массивным деревянным столом, накрытым тёмной расшитой золотыми нитями скатертью. Стены украшала драпировка, что создавало впечатление нахождения в шатре. Мягкие диванчики вдоль стен были обиты бархатом. Хостес зажёг лампу на столе и приглушив верхний свет, покинул гостей, пообещав пригласить к ним официанта.

– Пока ждём гарсона, может, поделишься, почему твой минор едва нам не сорвал эфир? – Несмотря на сказанное, тон Володи был мягкими, а в голосе не было и тени упрёка. Рита постучала длинными ногтями по столу и глухо отозвалась:

– Просто не задался день и не было настроения петь что-то весёлое. Звучало бы весьма фальшиво… и паршиво, – Стальнова откинулась на диване. Субботин прекрасно понимал, заявись Рита на одну из крупнейших радиостанций, ей бы там такого промаха не простили. Володя внимательно посмотрел на свою первую любовь и серьёзно спросил:

– Как сама-то? Забавно, наверное, было прийти в студию, обустроенную на одном этаже с компанией Шторма, да? – Певица отвела глаза и, глядя в пол, ответила:

– Не очень, если честно. А как ты? Вроде давно уже женат? – Субботин напрягся. Разговоров своём браке он не любил. Вернее, они всегда проходили одинаково. Сначала он не хотел говорить, потом с неохотой жаловался на жену, а затем и вовсе убеждал потенциальную партнёршу в своём скором разводе. Но это всегда было ложью, даже если в тот момент Володя сам был готов поверить своим словам. Всё же, Стальновой он объяснил ситуацию: