Книга Яркие огни, страница 36 – Алена Тимофеева

– Кхм… Володя? Ты не спишь? – хриплым шёпотом позвал Субботина женский голос. Он перевернулся на спину, и, приподнявшись на локтях посмотрел в тёмный дверной проём. Свет не горел, но кроме дочери Романовского, больше его позвать среди ночи было не кому.

– Не сплю, какой там, мне дома хана, – вяло отозвался Володя и снова лёг. Муки отступали задний план, как только он представлял разгневанное лицо отца. Девушка вошла в комнату, мягкий ковёр заглушал её шаги. Она опустилась возле дивана на колени, так чтобы можно было рассмотреть лицо Субботина в темноте. Маша робко убрала прилипшую ко лбу Володи прядку:

– Я невольно подслушала разговор папы с твоим отцом… Мне так жаль, – она немного помялась и предложила: – может тебе и вовсе пока в Питере пожить?

Субботин недоумённо взглянул на практически незнакомую ему девушку:

– Если ты подслушала разговор, то просто не понимаю тебя. Разве тебе не положено презирать, таких как я? Виктор Матвеевич всю жизнь борется… с подобными мне. А, может, я действительно плохой человек. – Мария закусила губу и чуть склонила голову. Ей катастрофически не везло в сердечных делах. Романовской было безразлично, сбил он кого-то, была ли угнана машина. Для себя она всё решила, как только увидела на юбилее отца не слишком улыбчивого мальчика, донимавшего гитаристов из нанятого для выступления ансамбля. Мечта крепла с каждым годом, а преследование сына Субботина в социальных сетях превратилось в настоящее наваждение. Она и представить не могла, что Володя просто обрушится ей на голову среди ночи, да ещё растерянный и беззащитный.

– Каждый может оступиться… Я тебя не презираю. Папа мне не откажет, если я попрошу… тебе помочь. – Дыхание Маши участилось, а сердце Субботина замерло. Утешение и помощь – это как раз то, что было ему необходимо как воздух в тот момент.

Москва, 2020 год

Сумрак ночи развеял незаметно подступивший рассвет, и Володя с головой укрылся одеялом, прячась от света.

– Ты как вампир, – посмеялась над Субботиным Рита, пытаясь пробраться к нему под одеяло. У неё было отдельное, Володя делить ни с кем своё укрытие от внешнего мира не желал. Её губы нежно коснулись щеки диджея и Стальнова невольно поморщилась:

– Кому-то не мешает побриться… ты же не спишь, я вижу. – Рита положила голову на плечо Субботина. В ответ, вместо «доброе утро», раздалось глухое и отрывистое:

– Я в душ. – от холода в голосе Володи Стальнова вздрогнула и предприняла последнюю попытку растопить ледяную стену, возникшую между ними:

– А, может, я с тобой? – Маргарита откинула одеяло и свесила ноги с кровати. Субботин даже не обернулся и молча удалился в ванную. Стальнова обиженно закусила губу и смахнула непрошеную слезинку, одиноко скатившуюся по бледной без румян щеке. «Сволочь. Хуже Шторма» – расстроенно подумалось Рите, и, вспомнив о муже, её обуял ужас. Что ей теперь делать и как себя вести, она не имела ни малейшего понятия. Стальнова поднялась с постели, и, подобрав одежду с пола, начала одеваться. Из ванной всё ещё доносились звуки льющейся воды. Плюнув на гордость, Маргарита прошла на кухню. Апартаменты, снимаемые Володей, были похожи на квартиру, подготовленную к продаже. Чёрно-белые тона, натёртые мастикой полы и полированные мраморные столешницы. Никаких личных вещей, говоривших о том, что здесь остаётся человек больше чем на одну ночь, не было. Рита провела по гладкости мрамора рукой и ей отчаянно хотелось его расколоть. Блестевшая огромная кофемашина отвлекла от разрушительных мыслей. Приблизившись к аппарату, Стальнова свела к переносице аккуратные светлые брови: агрегат был рассчитан на профессионалов. Распространяя вокруг себя аромат бергамота, Володя вошёл в кухню. Одетый в простую белую футболку и джинсы он прошлёпал босыми ногами к Маргарите. Субботин заметил замешательство подруги: