Книга В лабиринтах лжи, страница 38 – Рия Миллер

Войдя наконец в свою комнату, встретилась вновь со служанкой, заправляющей постель. Зои всегда относилась ко мне дружелюбно, как к подруге, а работу выполняла качественно и с любовью. Она была одной из тех, кто более ответственно брался за задачи и никогда не жаловался на жизнь, не спорил, не обсуждал никого за спиной. С ней приятно было общаться, слышать короткий смешок. На милом и ясном личике редко появлялась улыбка, которая очень шла ей, но почти никому не удавалось заставить улыбнуться серьезную девушку с золотыми короткими кудрями.

– С возвращением, Камилла. Ваша школьная форма поглажена и висит на стуле, – озвучила она официально-деловым тоном.

– Спасибо, – поблагодарила я и начала переодеваться.

Терпеть не могла эту форму: алую ситцевую рубашку с длинным рукавом, черную юбку с красными полосками, темные колготки, которые постоянно рвались, и туфли на маленьком каблуке. В этом одеянии я чувствовала себя манекеном. Никакого комфорта и свободы. Каждая клетка кожи пряталась за строгим официальным стилем, все интимные места закрыты. Зеркала передо мной не стояло, но представляю, как выглядело это все. Они были, но почему-то я не могла увидеть в них свое отражение. Цвет волос только знала, и то крашеный, а настоящий не помнила. По словам мамы, они темные и волнистые, как ночь, не очень подходящие мне. Лилиана всегда решала сама, как должна выглядеть ее дочь, каким правилам следовать, какие законы соблюдать, чем заниматься и, главное, как учиться и вести себя рядом с ней на совместных мероприятиях, вечерах, важных встречах, да и в жизни в целом. Конечно, мне не нравилось жить по чужим правилам! Но сколько бы раз я ни ссорилась из-за этого с мамой – бесполезно. Ее не убедишь и ничего не докажешь, а характеры у нас совпадали. Обе упрямы, прямолинейны, целеустремленны, мстительны и властны. Одного только было больше у мамы – строгости. Один ее холодный жесткий взгляд нагонял страх и беспокойство. При воспоминаниях о нем по спине побежали мурашки. Все равно, несмотря на наши ссоры и разногласия, я любила ее, потому что она моя мама. Никаких других родственников у меня больше не было. Ах да, все еще надеюсь, что она исполнит то обещание, что недавно дала мне. Наша прогулка состоялась, но я как-то смутно ее помнила: фильм и беседа в кафе.

– Ваша мать просила передать, чтобы вы сегодня не опоздали на ужин и надели синее кружевное вечернее платье, которое она подарила вам месяц назад, – сообщила Зои, завязывая мне хвост.

– Передай ей, пожалуйста, что я не смогу присутствовать. У меня ведь безумие, боюсь опять на кого-то напасть, и вообще я плохо себя чувствую, когда нахожусь рядом с ее друзьями. – Вспомнила случай, когда из-за какого-то вопроса накинулась на владелицу одной из компаний. Ее слова, что я не должна здесь существовать, до сих пор кололи сердце.

– Хорошо, передам.

Зои молчала какое-то время, но вскоре снова заговорила:

– Все-таки она ваша мать. Что бы ни случилось, но вы должны помириться.

– Это она просила такое передать?

– Верите или нет, но это я вам сама говорю. Не слушать родителей или пытаться спорить с ними – все равно что не выполнять приказы королевы или нарушать законы.

– Моя мать – королева?! – Не могла сдержаться от смеха. – Смешно! А я тогда кто? Принцесса в ее играх?