Книга В лабиринтах лжи, страница 9 – Рия Миллер

– Если ты хочешь наказать за то, что было вчера, то я готова. Только, пожалуйста, не проси больше моего присутствия в таком обществе. Слушать одно и то же уже невыносимо, а видеть, как ты поддерживаешь их позицию, больно, – набравшись сил, наконец высказалась я.

Лили молчала, а я, в ожидании ответа, от волнения прикусила губу и сжала край рубашки. Шли секунды. Тишина начинала раздражать. Создавалось ощущение, будто мать специально тянула время, чтобы вывести меня из себя или заставить винить во всем не ее.

– Присядь, – после долгой паузы заговорила она.

Подойдя к роялю, выполнила просьбу – села рядом с ней. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, будто соревновались, кто первой нарушит тишину. Я уже собиралась проиграть в этой игре, как вдруг Лили погладила меня по щеке и убрала прядь волос за ухо. Не ожидая такой реакции от нее, я задумалась: а все ли вчера нормально прошло? Или все это был сон? Но мама продолжала гладить меня и смотреть так, словно впервые в жизни увидела дочь.

– Ты так похожа на него, – проговорила она, внимательно и задумчиво рассматривая мое лицо.

– На кого? – не поняла я.

– На Ника, моего мужа.

Такое ощущение, что ей с трудом удалось выговорить последнее слово. Мама часто делилась историями о своих родных, но про отца редко рассказывала или переводила тему сразу после того, как слышала его имя. Сообразив, что для откровенности выпал подходящий момент, я осторожно принялась подбирать следующие слова.

– А как он выглядел?

– Николай был упрям и любую серьезную ситуацию мог превратить в шутку, а его улыбка каждый раз вселяла надежду и успокаивала. В его глазах я часто видела звезды. Он говорил, что они светили только для меня, и ни для кого больше. – Не совсем понимала, что она имела в виду, но перебивать и возвращать из воспоминаний не хотела. – Когда мы были детьми, я посмеивалась над его каштановыми кудряшками и один раз назвала барашком. – Мы вдвоем улыбнулись, а затем мама продолжила: – Но, когда Ник вырос, кудри выпрямились, а милое и обиженное личико приобрело строгие черты. В небесно-голубых глазах я больше не видела звезд, будто все они погасли, и теперь на меня смотрело только голое ночное небо. Из мальчишки он превратился в рыцаря, но побыл им недолго.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я, представляя мысленно портрет папы.

Мама снова замолчала, но на этот раз она смотрела не на меня, а в окно и о чем-то думала, как будто решала, ответить или нет.

– Если тебе трудно ответить, я подожду. Мы можем больше не говорить о нем. – Накрыла ее ладонь рукой.

– Твой отец был замечательным человеком и хорошим политиком, Ками, но время меняет людей. Одни идут дальше, в будущее, а кто-то остается в прошлом.

– Почему ты и твои друзья постоянно хвалите прошлое? Чем оно было лучше?

– Возможно, когда-нибудь ты сама найдешь ответ на свой вопрос, а сейчас давай вернемся в настоящее и забудем о том, что вчера произошло.

Лили протянула мизинец, и я, не раздумывая, тут же схватилась за него.

– Кстати, я потом долго думала над твоей теорией и пришла к выводу, что с этого дня больше никаких пустых слов и лишних обещаний, а только действия.

После того как она закончила говорить, я полезла в рюкзак, нашла весь изрисованный символами блокнот и записала ее последнюю фразу.