Книга В лабиринтах правосудия, страница 36 – Рия Миллер

Когда дверь открылась и влетели Надия с Алом, я в последний раз посмотрела в глаза Анжелике, поделившись с ней воспоминаниями, где мы вдвоем кривлялись перед Ангелиной в детстве, а затем били друг друга подушками и смеялись, бегали вокруг елки в величественном зале, пока Ангелина играла вальс. В ответ сестра поделилась со мной отрывком из прошлого, в котором мама нам рассказывала перед сном сказку. Что ж, я свое дело сделала. Пришло время Ала завершить освобождение Анжи от тьмы. Бросив на него короткий взгляд, я встала и подошла к Надии, беря ее под локоть и уводя обратно к выходу из палаты.

– Слу-ушай, Анжи мне сказала, что у нас есть тут еще знакомые и родственники. С ними я тоже хочу познакомиться и проведать их, – произнесла я и услышала, как где-то внизу раздался знакомый мужской крик.

– Если ты сейчас про Влада и его девушку, то не думаю, что это хорошая идея, – ответила Надия и переглянулась с Алом.

В голосе бессмертной я уловила грустные и тревожные нотки. Любопытство, что там произошло между ними, всколыхнуло мою душу.

– Почему?

Надия замялась, но все-таки ответила:

– Эти двое находятся сейчас в очень тяжелом состоянии. Если Анжи еще соображает, потому что вирус пока не добрался до ее мозга, то те уже не в себе. У Софи последняя стадия, а у Влада предпоследняя.

– Ох, – только и смогла выдохнуть я. – У таких, как они, отдельные палаты?

Я специально задала вопрос, надеясь, что Надия отведет меня к ним. Однако ее взгляд говорил, что она не собирается этого делать, поэтому в следующее мгновение я приготовилась вновь влезть в голову бессмертной и внушить ей, чтобы она проводила меня к этим обреченным. Но Надия ответила:

– Да, и выглядят они довольно жутко.

– Как психушка, – вставил Ал.

До меня не сразу дошло, о чем мне напомнили его слова, – о том, где я оказалась после того, как встретилась с королем в подвале особняка Лили. По спине пробежали колючие мурашки, и в памяти всплыли обрывки воспоминаний, в которых несколько дней я проводила в так называемой психушке.

– Я хочу увидеть их, – уже более настойчиво повторила, глядя на Надию и готовясь использовать внушения.

– Ладно, уговорила, – сдалась она. – Только долго мы там не будем задерживаться.

Мы вышли из палаты. Оказавшись с Надией в коридоре, я мысленно загадала, чтобы Алу удалось сегодня завершить мой план. Я не слушала болтовню Надии, когда она вела меня по жутким узким коридорам, напоминающим лабиринт, а все это время копалась в своих воспоминаниях. Слова Ала заставили меня задуматься, а была ли я тогда именно в этой «психушке»? Та ли эта больница? И уже вскоре, после того как мы с Надией опустились в лифте на несколько этажей, я получила ответы на свои вопросы.

Эта больница была необычной. Она состояла из нескольких корпусов – здесь держали не просто больных людей, но и зараженных бессмертных, над которыми, подозреваю, даже проводили эксперименты. Тимофей как-то говорил, что люди, проживающие в Бен-Йорке, не знают о нашем существовании. Здесь, в больнице, это не укладывалось у меня в голове: разве можно не замечать, что у тебя на работе прямо перед тобой ходят вампиры, а несколькими этажами ниже творится какая-то сверхъестественная дичь?!

По спине бежали мурашки, когда, идя по коридору, за стеклянными рамами я видела бывших бессмертных. На их черных венах росли черные розы. Я сразу вспомнила экиммонудов, которых встретила в лабиринте, пока искала Диану. Остановившись, пригляделась к бессмертному, который бился головой об стену, а на его позвоночнике росло несколько черных роз. Жутко. Страшно. Больно смотреть на тех, кто прыгнул в объятия тьмы, перестав с ней бороться. Сглотнув, я оторвала взгляд и последовала дальше за Надией. Мы с ней как будто спустились в ад и шли на прием к дьяволу. Сложно было не смотреть на каждого, кто находился за толстой стеклянной рамой, но еще ужаснее – осознавать, что все эти экиммонуды когда-то жили обычной жизнью, а потом появилась я и толкнула их в пропасть, к тьме, не зная, что не все смогут выбраться из нее. В следующий момент, когда Надия остановилась и печальным взглядом указала на двоих бессмертных, я замерла, не в силах произнести ни слова.