Книга В лабиринтах правосудия, страница 85 – Рия Миллер

– Уничтожение лабиринта требует безумств и рисков. Я создала игру, в которой правило одно: либо уничтожь, либо спаси от тьмы, – произнесла я, горестно усмехнувшись.

Все вокруг в этот момент, казалось, перестало существовать, остались только мы – короли лабиринтов и наша тьма, делающая нас еще сильнее и могущественнее. Выпустив клыки первой, я вонзила их в свое запястье, и спустя мгновение король повторил то же самое. Внутри меня пророс страх, что может что-то пойти не так или вмешается Мара, но я не дала ему пустить корни: тут же вырубила, посадив на это место уверенность и надежду, что все завершится так, как хочу я, а не богиня смерти.

Наши с королем ладони соприкоснулись, я закрыла глаза и погрузилась в лабиринт, по стенам которого ползли, словно змеи, трещины. Тьма, которая продлевала мне жизнь и дарила силы, царила сзади и была будто моими крыльями – тенью, которая могла ранить или лишить сил богиню смерти по моему приказу.

Сжав пальцы в кулак, твердой и уверенной походкой я пошла по лабиринту. Осталось всего пять дверей. Пять душ, которых мне предстояло либо спасти, либо уничтожить. Подойдя к одной из темных дверей, вокруг которой плелись алые розы, я открыла ее и перенеслась на аллею алых роз. Туда, где когда-то в прошлом впервые встретила Мию, а в настоящем она позвала меня сюда, чтобы передать мне информацию о Лили и о себе. Сейчас, во сне, подруга сидела на том же месте, на той же скамейке, как и тогда. Только вместо телефона она держала черную шахматную фигурку. Увидев на скамейке рядом с ней и шахматную доску, я поняла, что богиня смерти все же присутствовала здесь, но теперь, когда тьма короля была со мной, я уже не боялась, что Мара сделает другой ход в истории.

– Ну здравствуй, Мия, – поздоровалась я и села на скамейку, взяв белую пешку.

Подруга, встретившись со мной взглядом, улыбнулась. Как же я скучала по ее лучезарной улыбке, которая согревала душу и в прошлом всегда спасала меня от тьмы. Мия, как и король, любила играть в шахматы, так что я не удивилась и не задавалась вопросом, почему во сне мы с ней сразимся на шахматной доске.

– Пришла меня уничтожить?

– Пришла тебя спасти.

После моего ответа Мия поставила пешку на шахматную доску, и я только сейчас заметила, что белых фигур на ней осталось столько же, сколько и дверей с алыми розами в лабиринте. Какое интересное совпадение. Взглянув на подругу, я послала ей воспоминания, в которых мы смеялись над шутками друг друга, пили чай в беседке, смотрели на ночное небо, усыпанное звездами, бегали вокруг клумбы с розами, делились тайнами и секретами, сидя вдвоем у меня в спальне.

– Ты стала первой, кому я могла довериться и не боялась поделиться своими секретами, – нарушила тишину я, когда завершила фильм из воспоминаний.

– И последней, кого ты предала, – добавила подруга, и в ее глазах сверкнуло алое пламя.

Сердце сжалось от ее слов: я вспомнила, что выбрала сохранить тайну старшей сестры, а не сохранить жизнь Мии.

– Надия была дочерью не Александра, а моего… отца, – последнее слово я выговорила с трудом. – После смерти матери он стал чудовищем, безумцем. Наша жизнь превратилась в ад, но мне приходилось это скрывать.

Боль в глазах подруги сменилась удивлением. Она явно не ожидала узнать от меня такую шокирующую правду. Я же, сделав следующий ход на шахматной доске, продолжила рассказывать Мии, почему в ту ночь, когда она пыталась остановить меня от безумия, я все равно не послушала ее.