Книга В лабиринтах правосудия, страница 99 – Рия Миллер

Он сделал вид, что не понимает, о чем я. Кара в этот момент перестала жевать, глядя то на отца, то на меня. Тишина затянулась. Прошла минута… две… три… Когда на лице бессмертного расцвела улыбка, я начал мысленно вести счет до пяти.

– Так вот зачем вы собрали нас здесь, – произнес отец королевы и с ненавистью посмотрел на нее. – Что ж, для меня семья перестала существовать с момента, когда я лишился жены, которая умерла по ее вине.

После его ядовитых слов я почувствовал, как тьма еще больше распустила крылья за спиной бессмертного. Владимир готов был полететь – не вверх, а вниз. Туда, где ненависть и безумие ждали его с распростертыми объятиями.

– Ваша ложь, ненависть, безумие вас же и убили, – сказал я и на счете пять переместился к бессмертному. – Вы создали сами в себе тьму, и дочь ваша здесь ни в чем не виновата.

Заглянув в последний раз ему в глаза, я вырвал его сердце и положил в тарелку. В зале воцарилось напряженное молчание, и лишь королева продолжала наблюдать за этим шоу так, будто знала, что будет дальше и на чем все закончится.

Обведя всех остальных взглядом, я остановился на Белинском. Он думал, что я сегодня встану перед ним на колени, попрошу прощения и осуществлю его план, но на самом деле его же тьма и испортила его планы. Бессмертный создал мафию, куда вошли те, кто не хотел жить по правилам и законам, кто жаждал хаоса, войн и человеческой крови, мести, кто считал, что только они имеют право существовать и решать, кто достоин жить, а кто – нет. Белинский мечтал больше не отомстить за смерть сына, а сделать дочь марионеткой и ее руками править Бен-Йорком, погружая город во тьму, как и делал когда-то в прошлом. Я усмехнулся, осознавая, что все повторяется. Большая часть бессмертных жила прошлым, и из-за этого их тьма становилась все сильнее.

Переместившись к Белинскому, я шепнул ему:

– Твои мерзкие планы тебя же и уничтожили.

На счете три я вырвал черное сердце бессмертного и положил в тарелку, а на счете пять перевел взгляд на Викторию. Я доверял ей и сделал ее чуть ли не правой рукой в Совете, думал, что она действительно следила за порядком в мире бессмертных, но на самом деле все, что бессмертная делала за моей спиной, – прикрывала преступления мафии Белинского, сочиняла обо мне лживые сплетни, настраивала всех против меня и была на стороне Владимира, отца королевы. И если в прошлом Виктория служила Богу, то, став бессмертной, подчинилась тьме, перестав с ней бороться и став ее марионеткой. Внешне она продолжала выглядеть как ангел, но внутри нее жил демон, жаждущий поиграть в игру, в которой надо было придумать как можно больше лжи и сплести паутину из грязных сплетен. Когда я переместился к ней, то приподнял подбородок, заглядывая в темные, точно бездна, глаза и видя в них все, что Виктория скрывала от меня, начиная с момента, где помогла Белинскому организовать очередное убийство в городе.

– Ты предала не только меня, но и себя, сдавшись тьме, – прошептал я и вырвал ее гнилое сердце на счете восемь, а после того, как положил в тарелку, бросил взгляд на королеву.

– Что ты… – начала Анна, но я не дал ей договорить, переместившись и положив палец ей на губы.

В глазах бессмертной танцевали вальс ярость и ненависть. Все это время Анна была влюблена не в меня, а в мою власть. Она думала, что, став королевой, будет купаться во внимании и моими руками убьет тех, кто сделал ей больно. Анна практически повторяла отца, ведь цель у них была одна – притворяться невинными и творить зло чужими руками. Бессмертие уничтожило в них человечность, потушило свет в их душах. Горестно усмехнувшись, я достал из кармана кольцо и надел ей на палец.