Онлайн книга «Лисы и Волки»
|
«Что тебе нужно?» «Осведомиться о твоем здоровье». «Опять?» Я практически услышала наигранное возмущение в голосе Пака, неожиданно прозвучавшем у меня в голове, будто он вдруг оказался рядом. «Ты чем-то недовольна? Драгоценная, радоваться надо, когда кто-то о тебе беспокоится». «Ты обо мне не беспокоишься». По прихожей зашаркали шаги. Не слишком тяжелые, как у отца, но и не воздушные, как у брата, – мама. «Наверное, опять тошнит», – отметила про себя я, но телефон тут же заблокировала, пихнула под подушку и сделала вид, что лежу без дела. И вовремя: внутрь протиснулась мама – бледная, чуть опухшая, с мешками под глазами. – Привет, – хрипло произнесла она. Я криво помахала ей рукой: – Доброе утро. Она на цыпочках, словно боясь разбудить отца и брата, прокралась в помещение. Потопталась, судорожно сжимая тонкими длинными пальцами ткань ночной рубашки, и направилась к моей кровати. Я привстала на локтях и отодвинулась, уступая ей место. Она присела на самый край вполоборота ко мне. – Как спалось? – спросила она тихо. – Неплохо. – Слышала, как мы пришли? Такое трудно пропустить мимо ушей. – Мельком, – соврала я. Она набрала в легкие воздух, резко выдохнула, нервно передернув плечами: – Вот и хорошо. И замолчала. Просто уставилась на свои босые ноги с ногтями, покрытыми красным лаком, и застыла, не собираясь издавать ни звука. Около минуты я ничего не предпринимала. Единственное, что обрадовало – пока она была в прострации, я успела выключить звук у телефона, чтобы вибрации от капающих сообщений нас не потревожили. Легкие покашливания не пробудили ее, поэтому я довольно громко, но так, чтобы эхо не долетело до родительской спальни, спросила: – Тебе нужно что-то еще? Она вздрогнула, удивленно осмотрела комнату, будто забыла, как тут оказалась: – Прости, отключилась. Да, кое-что еще… Как бы это сказать… – Просто скажи и все. – Да, действительно… Ты… Как себя чувствуешь? Эту простую фразу она выдавила с таким трудом, будто только что подняла на вершину горы огромный валун. Из горла непроизвольно вырвался сарказм: – Ты это хотела спросить? Мама кивнула. – Сотрясение не сильное. Можешь считать, что со мной все в порядке и меня нет в доме. Занимайся своими делами и не беспокойся. Ой, подожди… Ты же обычно так и делаешь. Тем проще для тебя. Ее глаза округлились: – Ия, как же я могу, когда у тебя травма… – Помнится, тебе дела не было до моей травмы, когда я заработала открытый перелом. Кость торчала наружу, боль была адская. Я хотела, чтобы ты была рядом, но ты в это время ездила по магазинам, ведь моему обожаемому младшему братику срочно понадобились теплые вещи на зиму. Злость и обида накрыли меня неожиданно. Мама обеспокоенно дотронулась до моего плеча, но я шарахнулась от нее, как от прокаженной, и она отстранилась, словно обожглась. Воспоминания воскресли в ярких красках: велосипед, брошенный у дороги, пятно крови на асфальте, крики детей вокруг, мерзкий запах выхлопных газов и нагретого бетона… То лето было жаркое, я возвращалась домой на своем первом велосипеде. Ехала осторожно, озираясь по сторонам, чтобы никого не задеть и не покалечить. До этого я ездила только на даче – училась у соседского мальчишки, тайком от отца и матери. Правда, наши похождения раскрылись, и нам запретили общаться, но умения остались. И пригодились. |