Онлайн книга «Война и потусторонний мир»
|
«Я вернусь, Петро, я выберусь, и мы еще обнимемся при встрече! И обещаю, ты будешь мною гордиться!» Александра разглядела, как внизу поблескивает сабля, и резко нырнула. Она изо всей силы дернулась, вывернулась, но водоросли теперь тянули вверх, не пуская. – Сзади! – вдруг крикнул Егор. Александра обернулась. Невдалеке среди трупов мелькнуло рыбкой белое платье и льняное облако волос. – Маша! – окликнула Александра. Маша, глядя большими синими глазами, подплыла ближе. Она неуверенно перебирала в воде пальцами и то и дело оглядывалась, явно все еще сомневаясь, стоит ли ей быть здесь. – Он правда плачет? – спросила она едва слышно. Александра хоть и злилась, но искренность детского голоса мгновенно заставила смягчиться. – Целыми ночами, Маша. Его сердце разбито… Рот у Маши дернулся вбок, губки сжались. Сощурив глаза, она плавным круглым движением опрокинулась назад себя и ушла на глубину. Мгновением позже ее струящийся силуэт показался из черноты, неся в руке яркий, почти белый росчерк стали. Александра с благодарностью приняла и, как следует размахнувшись, резанула по стеблю. Справа, слева, под ногами. Узлы отпрянули, словно испуганные щупальца, и отпустили. Перехватив саблю, Александра тут же подплыла к клетке Егора. – Нет! – закричала Маша, прижимая ладони к лицу. – Борис Кощеевич будет в ярости! Да он лопнет от бешенства! Александра посмотрела на нее, потом опустила взгляд на саблю. В зеркале лезвия отразилась ее собственная кривая ухмылка. – Лопнет, значит… С каким удовольствием она взмахнула отцовской саблей, с каким справедливым резким визгом распоролись прутья клетки, как брызнули во все стороны сдавшиеся щупальца! Егор с победной улыбкой вырвался на свободу. Но взглянув как следует на Александру, немедленно ухватил ее за рукав. – Скорее, вам нужен воздух. Только теперь Александра поняла, что глазам больно, будто кто-то нажимал на них изнутри, а ребра раздулись. Вслед за Егором она ринулась к далеким проблескам над головой – скорее, скорее… Справа, оглаживая щеку нежной волной, скользнула Маша. Движения ее, плавные и естественные, едва будоражили сгустки тины и указывали путь сквозь водорослевые заросли на волю. Александра плыла следом, стараясь не касаться мертвецов. Вот уже сквозь толщу воды показались вспышки – огоньки мельтешили, разгоняя темноту, а в ушах отозвался мерный хор лягушек. И вдруг Машины белые пятки дернулись и взболтнули воду. Сверху донесся мерзкий хохот. – Отпустите ее! – крикнул Егор кому-то. Александра обнажила саблю. Существо, что удерживало Машу, совсем не походило на бальную прелестницу, из былой красоты на ней осталось лишь платье. Рот же расползся, обнажая акульи зубы, кожа растянулась, глаза по-рыбьи выпучились и остекленели. – Медвежье отродье, – рычала она на Машу, – я так и знала… Длинными костлявыми пальцами она тянула золотые волосы и лязгала челюстью, целясь до уха. Александра взмахнула клинком, но лезвие скользнуло, а зеленоватая кожа вспыхнула плотной чешуей, словно кольчугой. Болотница только зашипела. Александра ударила снова, и на этот раз клинок вонзился до серебряной вязи. Прыснула кисельная кровь, болотница взвыла, руки ее разжались. – Скорее! – крикнул Егор, указывая назад, откуда приближались гикающие зубастые тени. Александра схватила Машу и потянула. Веки стянуло, едва позволяя видеть над головой тяжелое черное полотно – тень листа кувшинки. Егор в пару рывков добрался до поверхности, подтянулся. В страхе оглянувшись, Маша скользнула мимо, а там с приглушенным плеском вынырнула и исчезла. |