Книга Нити Дочерей Ночи, страница 85 – Евгения Санакоева

Бон не сразу понял, почему она остановилась, даже когда увидел пытающуюся примоститься на плече Теоны птицу. Вернуться из реальности, в которой они почти получили желаемое, было непросто. Но девушка в конце концов отпрянула от принца, подставляя ворону локоть, – гораздо более удобное место для приземления, чем покатое плечо. Когти Этина отрезвляюще впились в кожу, а весь его вид показывал, что он недоволен тем, что его не встретили бурными овациями.

– Нашел… – гаркнул он.

– Не знаю, расцеловать эту птицу или свернуть ей шею, – пытаясь выровнять дыхание, сказал Бон.

Этин посмотрел на него с презрительной насмешкой. Теоне потребовалось еще несколько секунд, чтобы прийти в себя, и радостная догадка озарила ее сознание.

– Молодец, мальчик, не слушай его, – погладила гладкие белые перья девушка. – Ты знаешь, как нам выйти из ущелья?

– Знаешь… знаешь… – повторил за ней ворон.

Бон и Теона переглянулись. Никак, кроме как магией, это было назвать нельзя. Теона вскинула руку и сказала:

– Тогда скорее покажи нам!

Вороненок замахал крыльями и взлетел выше черных сланцевых скал. Теона, боясь упустить птицу из вида, уже сделала шаг следом, но Бон поймал ее ладонь и заставил повернуться к нему лицом:

– То, что сказано здесь, никогда не изменится. Я хочу, чтобы ты знала: я буду бороться за нас до последнего и, если потребуется, то откажусь от короны.

Эти слова значили для нее больше, чем что-либо когда-либо услышанное в жизни. Но Этин напомнил ей о пледе, лежавшем в сумке. Скрывать тайну от Бона она больше не могла.

– Я пошла с тобой не только затем, чтобы проводить к Сестрам. Я к ним и сама собиралась.

– Что? Но зачем? – растерялся Бон.

– Потому что в моей сумке черный плед, который я хочу попросить переткать.

– Переткать? Разве это возможно?

– Вероника мне говорила, что возможно, но я никогда не пробовала.

– И для кого этот плед?

Теона замолчала. Она знала, что скажет, но тянула до последнего.

– Для меня? – спросил принц, который уже готов был услышать утвердительный ответ.

– Нет, – ответила Ткачиха. Если бы плед предназначался Бону, она бы разорвала его собственными руками, как только отрезала нитку.

– Тогда для кого?

– Он… для твоего отца.

– О́ни! Но…

– Я знаю, я должна была сразу тебе все рассказать, но если бы мы успели, то тебе бы не пришлось об этом переживать. И… может быть… мы еще успеем… – Она взглянула на Этина, который парил высоко в небесах.

– Но отец за все годы не сказал тебе и доброго слова, почему ты решила его спасти? – допытывался Бон.

– Потому что он единственный, кто у тебя остался, не считая бабушки, которую в Иризе не видели лет десять. Как я могла не попытаться? Лишившись его, ты лишился бы последнего близкого человека.

Бон подошел к ней и крепко прижал к себе.

– О́ни, ты лучшее, что могло со мной случиться. И мой самый близкий человек – это тоже ты.

Он отпустил ее только затем, чтобы снова притянуть к себе и поцеловать. Этот поцелуй отличался от предыдущих. В нем не было той всепоглощающей страсти, но он говорил главное: я рядом, что бы ни случилось.

– А ты мой самый близкий человек, – ответила она, – и теперь я тоже готова бороться за нас.

Этин снова снизился, недовольно каркая и напоминая им, что время неумолимо движется вперед, а они все еще стоят по пояс в воде неизвестно где.