Книга Золотая нить богини, страница 45 – Евгения Санакоева

– Пса и змею? – удивленно спросил Бон. – Но что это значит?

Теона повернулась к нему, стараясь не выдавать внутреннего страха, родившегося после услышанной от Зрячего истории.

– Я не совсем понимаю, как это работает, а Зрячий не очень силен в описаниях, но по всему выходит, что они – отражения его сути. Он предан миру, который себе придумал, и своим убеждениям точно пес и в то же время может неожиданно ужалить, как змея. Это были его первые слуги, для создания которых он отдал часть своей энергии. Потом их стало больше. Армия псов и змей Мортела стремилась опорочить людей, пробуждая и усиливая в них низменные страсти, толкая на жестокость, а он подпитывал их болью и страданиями свою силу, создавая все новых и новых приспешников. Зрячий и Мэв заперли Мортела вместе со всем зверинцем глубоко под землей, в темнице, чей замо́к был запечатан их кровью. Вероятно, так как во мне остались крупицы крови Зрячего, это пока удерживает клетку Мортела от полного раскрытия, но в щели уже пролезли его слуги. Зрячий сказал, что теперь наша задача – не допустить его освобождения.

– Но почему он все это не мог рассказать нам? – удивился Валентин.

– Он хотел сказать мне лично, что прощает меня. А еще передать вам, – Теона посмотрела на Валентина и Орсона, – что божественная сила – это большое искушение и что вам всегда стоит помнить, что вы в опасности из-за того, что ею обладаете, но он верит, что его сыновья не повторят ошибок первых богов и будут разумно распоряжаться тем, что им досталось по наследству.

– Посмотрите, каким сентиментальным он стал после смерти… – хмыкнул Орсон. – Кто-то знает, что нам делать с новой информацией?

– Знаю я, – послышался тонкий нежный голос Муны. Все с удивлением повернулись к ней. Девушка приложила ладонь к шее, серебряные цепочки сверкнули между ее пальцев. – Королева, что поклоняется искусству. Правитель, чей народ погибает. Король, который взобрался на неприступную гору. Золотые нити тех, кто меняет, должны окраситься черным. Псы уже следуют за ними, а змеи готовы обвить их сердца. – Голос Муны не выражал никаких эмоций, как будто она говорила не о демонических планах, а о плохой погоде.

– Ты можешь объяснить подробнее? – спросила Ткачиха у голубоволосой гостьи.

Муна посмотрела на нее такими удивленными глазами, будто все, что она сказала, и так было достаточно очевидным.

– Муна, ты скажи, кто эти правители и что им грозит.

– Му-на, – ответила девушка нараспев.

– Душенька, – не выдержал Великий Белый, – тут дело божественной важности и, возможно, человеческой обреченности, можно ли нам обрисовать картину чуть красочнее?

Муна закатила глаза, уходя в странный транс:

– Псы соблазняют. Змеи указывают путь. Все для того, чтобы мир покоя покинули те, кто хотел, и те, кто не хотел этого, – прошептала она едва слышно.

– Да что мы с ней возимся?! Несет какой-то бред! Может, ей ошейник вернуть?! – в сердцах вскрикнул Орсон.

Муна резко открыла глаза и в ужасе попыталась от него отдалиться, но, запутавшись в платье, упала на пол. Она в страхе закрыла голову руками и задрожала.

Теона кинулась к ней, обнимая за плечи.

– Думай, что говоришь, Орс, – повысила она голос на Черного.

– Я погорячился, – смягчился он. Он подошел к девушкам и присел на корточки. – Никто никогда здесь не наденет на тебя ошейник, Муна, но если ты что-то знаешь, то скажи нам, пожалуйста…