Книга Золотая нить богини, страница 82 – Евгения Санакоева

– Да, Орси, ты сегодня за старшего, – язвительно улыбнулась Вероника, склонив голову к правому плечу. На ее лице сияла такая самодовольная улыбка, что хотелось взять ее за шкирку и перебросить куда-нибудь подальше, в страну вечной мерзлоты, или отправить в Лунные Врата. Наверняка там уже были те, кого она также бесила лишь своим существованием. Уж они бы точно нашли способ ее проучить.

– Не смей уходить! – рявкнул он в ответ.

– Прости, дорогой Великий Черный, государственные дела не могут ждать.

С этими словами Видящая легко скользнула в портал – белую дверь, мозолившую теперь глаза посреди его личных владений, даже не обернувшись на прощание.

Орсон вскипел. Судьба мира зависела от кучки людишек и Теоны. Шансов на отсутствие непредсказуемости было немного.

– Ты! – громко сказал он, повернувшись к Муне. – Если посмеешь исчезнуть, я, я… – Он не мог быстро придумать, какое бы наказание ее испугало, поэтому сказал: – Я очень рассержусь!

Муна оторвалась от своего занятия и посмотрела на него своим космически красивыми взглядом.

Как бы Орсона ни раздражало ее присутствие, он не мог себя заставить не любоваться каждый раз этими россыпями звезд, тонущими и загорающимися снова в бескрайнем океане, плещущемся в ее глазах.

– Что бы мы ни сделали, всегда есть шанс это исправить, – сказала она тихо, заставляя напрягать слух.

– И я про то же, – ответил он, – ты уже достаточно шума тут навела, теперь, будь любезна, сиди спокойно, и, возможно, это поможет все исправить.

– Твое сердце болит, дитя ночи, дай ему возможность излечиться.

– Она еще и бредит! – отчаянно взвыл Орсон. – Мало было остальных чудачеств. Ничего у меня не болит, Звездочка, – сказал он, медленно проговаривая слова.

– Та, что получила серебро волос, не заслужила страданий, которые ты ей принес, – продолжила Муна.

Орсон остолбенел. Откуда она узнала? Он судорожно начал перебирать варианты в голове, но единственным, который бы все объяснял, категорически его не устраивал: Вероника нажаловалась Муне?

– Не ищи снаружи то, что внутри, – прервала его мысли гостья, – единожды оступившийся, не черен навсегда.

– Хватит! – разозлился Орсон и схватил Муну за плечи. – Кто ты вообще такая, чтобы поучать меня?! Меня! Великого Черного!

Маленькая, хрупкая фигурка тряслась как куколка в его сильных руках. Когда он остановился, девушка потянула тоненькие пальчики к его лбу. Орсон отстранился, не позволяя ей себя коснуться.

– Я покажу, – сказала она, не опуская руку.

Великий Черный замер. Девушка дотронулась до его лица, а вторую руку приложила к звезде у себя на лбу. Полутемный зал Лунных Врат вдруг залился светом, а на месте перевернутого серпа, через который Орсон каждую ночь водил души, зияла пустота.

– Очень мудро ты придумал создать мир для душ, – послышался знакомый голос. Орсон не мог понять, откуда он его знал. Он обернулся и увидел свою мать – Двуликую Мэв, рядом с которой высился, сложив руки на груди, Зрячий.

– Мама! – с радостью воскликнул Черный, направляясь к богине, кожа которой вновь была покрыта крупными белыми пятнами на темном фоне, в отличие от бесцветного и безразличного ко всему духа, которого он иногда встречал по ту сторону Врат. Двуликая Мэв не замечала присутствия сына. Он потянулся, чтобы коснуться ее плеча, но рука прошла насквозь, будто теперь он сам превратился в призрака.