Книга Золотая нить богини, страница 92 – Евгения Санакоева

– Хвала Великим, я давно узнал, что такое семья, и ты никогда не был и не будешь ее частью.

Вик выпятил вперед грудь, будто надеясь оттолкнуть этим жестом подошедшего слишком близко Карэ.

– Надо было оставить тебя гнить в канаве, где сдох твой ущербный отец, – не скрывая презрения, сказал дядя.

– Твоя «доброта» тебя же и подвела, – язвительно ответил Вик. – Кто-то другой не стал бы закапывать реликвию посреди пустыни, чтобы ее никто не нашел.

– Жаль, тебя не забили камнями на площади за убийство волхва, – продолжил вспоминать прошлое Карэ. – Если бы эта рыжая сучка тебя не спасла, я бы с радостью посмотрел на то, как толпа воздает тебе по заслугам.

Рука Вика непроизвольно поднялась вверх. Забыв о страхе, он в ярости схватил Карэ за шею.

– Ты можешь говорить обо мне что хочешь, но никто никогда не смеет называть мою мать сучкой. – Он с силой сжал пальцы. Морщинистая шея старика хрустнула. Ухватившись еще крепче, Вик слегка приподнял Карэ так, что лишь носки его сапог касались пола. – Ты – человек, которого не должно существовать!

Вик смотрел на перепуганное лицо старика слепым, затянутым ненавистью и гневом взглядом.

– Я мог бы убить тебя ради мести за свое прошлое, дядя, – последнее слово он буквально выплюнул в лицо Карэ, – но я с удовольствием сломаю твою шею не за себя, не за свою боль, а за одно дурное слово, сказанное о Леониде. И пусть все узнают, что великий Карэ умер не в честной битве – его убило одно слово.

Карэ глотал ртом воздух, лицо его стало пунцовым, а глаза выкатились. Вик медленно и с наслаждением сжимал пальцы все сильнее, возвращая себе смелость, которую в нем воспитала Воительница, много лет назад случайно попавшая в Арат. Та, что не прошла мимо рыжего мальчишки, привязанного к столбу на площади, в которого «друзья» из его же банды уже кидали камни, а собирающаяся вокруг толпа могла убить за считаные минуты.

Вик с довольной улыбкой смотрел, как корчится в муках ненавистный ему человек. Рыцарь чуть ослабил хватку – Карэ не должен был умереть быстро. Ноги старика дергались в разные стороны, он пытался что-то сказать, но он лишь хрипел и исходил слюнями. Рыцарь чувствовал, как маленький Виктор, боявшийся дядю как огня, выходит из клетки, в которой прожил всю жизнь.

– Вик, остановись, ты не такой, – послышался знакомый голос за спиной. Чья-то рука снова легла на его плечо, но в этот раз от прикосновения не веяло ненавистью и страхом – только теплом и заботой.

Ярость, точно пелена, спала с глаз. Рядом стояла Теона и умоляюще смотрела на него.

– Ты не решишь ничего убийством, отпусти его, пожалуйста, – сказала его сестра, положив свою вторую руку сверху на его запястье, – разожми пальцы, Вик.

Карэ перевел взгляд покрасневших глаз на девушку.

– Он поплатится за свои преступления, но не бери на себя ношу палача, брат, – не сдавалась Теона.

Рука Вика дрогнула, пальцы соскользнули с шеи дяди, и старик упал на пол, задыхаясь от кашля.

Теона подошла совсем близко и нежно обняла Виктора. Дрожащей рукой с несгибаемыми пальцами он сделал то же самое. Злые слезы полились по его запыленному лицу, исчезая в волосах сестры.

– Ты не сделал ничего плохого, Вик. Ты – хороший, – уткнувшись в его грудь, сказала Теона.

– Дивное семейное воссоединение, – тоном без тени сарказма сказал Великий Белый.