Книга О чем кричат Вороны, страница 96 – Лера Сид

Девушка повернула голову и посмотрела на то, как медленно ползет стрелка часов. Почему так долго? Она скорее сойдет с ума, чем дождется их встречи.

– Зачем? – не унимался голос Симоны.

Алиса дрожала то ли от страха, то ли от перевозбуждения, то ли еще от чего-то. Она не была уверена. Уже ни в чем не уверена. Спит ли она сейчас? Но ей нельзя спать.

Девушка приподнялась на локтях и обвела комнату затуманенным взглядом слипающихся от недосыпа глаз. Нет, она не спит. Но голос Вики продолжал настойчиво спрашивать:

– Зачем?

Слез не осталось. Но когда они появлялись, Алиса уже не обращала внимания на мокрые ресницы. Тело и сознание нестерпимо хотели спать, но она не позволяла себе расслабиться. Растворимый кофе закончился. Сил оставалось все меньше и меньше. Девушка сидела на кровати и искала взглядом ту, что не давала ей ни шанса на спокойствие.

– Зачем? – снова раздался голос Вики над самым ухом.

Но ее не было. Никакого намека на чужое присутствие. Хотя, появись Симона сейчас перед Алисой, во плоти и крови, ее бы это уже не удивило.

– Я схожу с ума, – прошептала она, стараясь держать глаза открытыми, несмотря на тяжесть век. – Я так больше не могу. Когда же она уйдет… И уйдет ли вообще? Боже, я так устала…

– Зачем? – настойчиво повторяла Симона. – Зачем ты меня убила?

I

Шуршание листвы становится громче. Сидящий на дереве ворон поворачивает голову в сторону звука. Ветер подгоняет человека в спину, то ли желая прогнать, то ли поторапливая сделать задуманное. Тот в последний раз осматривается по сторонам. Выражение его лица непроницаемое, бледное, как восковая маска.

Человек подходит к автомобилю, притаившемуся между деревьями с низкими голыми ветвями. Он открывает дверь и смотрит на того, ради кого он сегодня здесь. Маска безразличия дает трещину. Через изогнутые уголки губ и раздувшиеся ноздри его лицо теперь выражает презрение. Но уже через пару мгновений человек вновь становится собой. Истинным собой. Тем, кто не только может, а должен вершить правосудие над такими, как этот, теперь беспомощный, грешник.

Он надевает черные перчатки. Их кожаный скрип перебивает шум поднимающегося ветра. Человек протягивает ладони к грешнику, который сонно бормочет, но не сопротивляется. Подхватывает его под руки и тянет вверх, шумно выдохнув сквозь зубы. «Тяжелый, сука», – думает человек, рывком приподнимая грешника. Каратель делает шаг назад, поднимает руки, и массивное тело грузно падает с сиденья машины прямо на покрывало из опавших листьев.

Человек выпрямляется и осматривается по сторонам. Никого. Кроме маслянистого взгляда нахохлившегося ворона, что сидит на дереве. Но человек не замечает его присутствия. Осознанно или нет. Ведь что может сделать птица? Позвать на помощь? Защитить? Она может только взмахивать крыльями и кричать. Кричать что-то бессвязное, такое же глупое и неосознанное, как бормотание грешника у ног карателя.

Он хватает тяжелое тело под лопатками и вновь тянет вверх. И хотя у человека нет ни малейшего желания возиться с ним, ему нужно выполнить свою работу идеально. Ворон на дереве поднимает клюв вверх и издает громкий щелкающий звук. Каратель тяжело дышит, но продолжает тащить грешника дальше от машины. Ему дается это с трудом. Вены на висках и шее вздулись от напряжения, ладони вспотели, но человек упорно, шаг за шагом, двигается все глубже в лес.