Книга Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе, страница 37 – Аля Кружинина

Последний час тянулся особенно мучительно. Я все-таки немного поела – затолкала в себя второе и потом долго пила несладкий чай с черным хлебом. Наконец-то последний час истек, и я сообщила маме, что скоро пойду гулять с ребятами. Это как-то само пришло мне в голову. И сразу отпала необходимость специально наряжаться и причесываться. Чтобы не вызвать лишних подозрений, я оделась как обычно одевалась на прогулку: джинсы, высокие черные кеды и любимая в белую и зеленую клетку широкая рубашка-ковбойка с закатанными до локтей рукавами. Это была одна из папиных рубашек. Но он все равно ее не носил и не возражал, когда я забрала ее себе.

Было без десяти пять, когда я вышла из дома. Вчерашняя идея стоять и ждать Мишку на перекрестке сегодня мне не нравилась. Срочно нужно было придумать новый сценарий. Я не хотела, чтобы выглядело все так, будто я не выдержала и побежала его встречать. Хватит того, что я первая написала и попросила встречи. Мой внешний вид в этом смысле играл мне на руку, сообщая, что наша встреча для меня не больше, чем рядовая прогулка. Поразмыслив, я решила появиться на перекрестке в последний момент, как будто говоря: «Ой, чуть не забыла!»

Дойдя до перекрестка, я выглянула из-за угла и увидела, что Мишки пока нет. Повернув назад, прогулялась в обратном направлении в сторону железной дороги. Прошло минуты две-три. Я, согласно своему сценарию, развернулась и медленно пошла к перекрестку, надеясь, что сейчас подойду и увижу уже приближающегося Мишку.

Так и случилось. Он был уже близко, шел не торопясь, и я пошла ему навстречу. Просто повернула и пошла – без паузы, легко, но на деревянных ногах, которые норовили подкоситься в любой момент. Мишка был в черных джинсах и в расстегнутой черной легкой спортивной ветровке поверх белой облегающей футболки. Я подумала, что его внешний вид тоже был специально продуман. Он выгодно подчеркивал его красивую фигуру и говорил: «Видишь, кого ты потеряла?» Это же говорил и его взгляд. И ничего хорошего это не обещало. Моя вчерашняя уверенность стремительно испарялась.

Я прибавила шаг, чтобы Мишка не успел дойти до моего дома. Мы встретились, когда я уже миновала свой двор в надежде, что нас никто не успел увидеть – свидетелей моего провала быть не должно. Привет-привет – и мы, молча развернувшись, двинулись туда, откуда он только что пришел. Сердце колотилось. После небольшого молчания Мишка заговорил:

– Куда пойдем? – спросил он вежливо-равнодушно, приподняв в улыбке уголки губ. При этом он немного наклонился ко мне, как будто говоря: «Я весь в вашем распоряжении, мадам».

Кривляться в ответ не хотелось совсем.

– Мне все равно.

– Мне тоже.

– Тогда просто погуляем.

– Ну давай.

Моя затея нравилась мне все меньше. Но отказаться я тоже не могла. Отказаться – испугаться и признаться, что проиграла. А это не про меня. Да и странно выглядеть не хотелось. Придется выкручиваться. В конце концов, мы и правда можем просто прогуляться.

Скоро улица, по которой мы шли, должна была привести нас к шоссе, за которым уже виднелось поле. То самое поле, в котором он… В голову полезли глупые мысли. «Сейчас мы дойдем до поля – и что?» «А вдруг он так зол на меня, что там в поле решит наказать меня за все обиды?» «Чего ждать от него? Вдруг он ведет меня в поле, чтобы заняться там со мной?..» В горле пересохло. Я поняла, что больше всего на свете сейчас боюсь этого страшного слова – «секс». Не слова, конечно, а того, что стоит за ним. Я вспомнила, что чувствовала, когда в школе рассказывали про Мишкины свидания в поле. Страха там не было. Была зависть, злость, обида, и было желание оказаться с ним там, в высокой траве. Чтобы он целовал меня, я отвечала ему, трепала его волосы и… Сейчас это поле было от нас всего в двадцати метрах, и вероятность оказаться с ним в высокой траве была совсем непризрачной. Но теперь у меня не только не возникало никакого желания, а наоборот, мысль об этом ужасала.