Книга Тёмная порода, страница 136 – Ксения Крейцер

– Ты такой смурной, что я не знаю, что и думать, – развёл руками Марис. – По моему разумению, наутро после ночи с возлюбленной мужчина должен иметь несколько другой вид. Более радостный, что ли. А на тебя посмотришь – жить не хочется. Где Альба, кстати?

– Она ещё спала, когда я уходил.

– А чего уходил-то? Куда тебя понесло с утра пораньше?

– К отцу. Я хотел попросить его благословения как можно скорее, чтобы, когда она проснётся, подарить ей княжье кольцо и попросить стать моей женой.

– Ну, я бы, конечно, на твоём месте всё же дождался, когда она проснётся, в очередной раз признался в нежной любви, приласкал, и только потом бы выпрыгивал из постели. Женщины это ценят. Но у тебя есть хорошее оправдание твоей отлучки, так что я пока не вижу причин для столь скорбного лица. Ты поговорил с князем Деннардом?

– Поговорил, – сквозь сжатые зубы процедил Сергос. – Он настоятельно рекомендовал мне жениться на штольмской княжне, а «безродную ведьму взять в наложницы ибо греть постель князю уже великое счастье для такой как она». Это если коротко. Остального даже пересказывать не хочу.

По лицу Мариса прошла кривая ухмылка.

– В общем и целом, всё в духе князя Деннарда. Благословения он в итоге не дал?

Сергос отрицательно повертел головой.

– И это изменило твои намерения? – одна бровь Мариса выразительно поднялась.

– Нет, конечно! – вспыхнул Сергос. – Что ты такое говоришь?

– Просто пытаюсь понять, отчего ты такой потерянный. Давай будем честны, Сергос. Ты правда ожидал какой-то другой реакции от него?

– Я надеялся, он поймёт, – пожал плечами Сергос. – Поймёт и примет моё решение. Когда ты влюблён, ведь для тебя нет ничего больше этого. И кажется, что и для других тоже нет.

– Он не поймёт и не примет, Сергос. У Гардена достаточно власти и золота, чтобы никто и никогда не вспомнил о её происхождении. Но князя Деннарда такой расклад не устроит. Она ведьма, и для твоего отца это перечёркивает все. Ну, и есть, конечно, объективные причины. Наследники. Он, определённо, думает и об этом.

– Да, это прозвучало.

– А ты что по этому поводу думаешь?

– А я об этом не думаю, Марис, – Сергос рассматривал поверхность пруда, покрытую тонкой коркой льда. – То есть не думал, пока отец не заговорил об этом. А теперь… Я бы, наверно, был счастлив, появись у нас в будущем дети. Но я люблю Альбу, а не её потенциальную возможность родить мне наследников. И между счастьем отцовства и Альбой – я выберу Альбу.

– А между Альбой и Гарденом? Один выбор тянет за собой другой.

Сергос медленно втянул воздух.

– Я всегда жил с мыслью, что забота о будущем Гардена – мой долг. Смысл моего существования, то, для чего я рождён. Но всё изменилось. Ещё в том душном подвале, где я впервые увидел её, всё необратимо изменилось. Выбирая Альбу, я предаю будущее Гардена, делаю его хрупким и туманным. Но это уже не имеет никакого значения. Ничего не имеет значения по сравнению с ней. Со стороны я, наверно, выгляжу потерявшим голову влюблённым дураком, который совершает самую большую глупость в своей жизни, но я знаю, что поступаю, как должен. Я впервые чувствую, что живу свою жизнь.

– Ты всё верно чувствуешь, друг мой. Ты должен думать о себе. И о ней. Не о Гардене, не об отце. Этот замок никогда не был твоим домом, а твой отец… Прости, но он не намного лучше моих родителей. Мои продали своё дитя в балаган, как зверька, твои – валяют в грязи всё, до чего могут дотянуться, предлагая тебе, человеку чести, любимую женщину держать в наложницах, а жену, что сами тебе и выбирают, – оскорблять изменой. Родство – это не только общая кровь. Нет, я не хочу сказать, что он тебя не любит. Любит, но как любят убогих. Как ребёнка, что родился с увечьем, родного, но хромого и косоватого. А ты не убогий, Сергос. И я не убогий. И Альба. И эта несчастная ведьма Натлика, она тоже не была убогой. Она просто была облечена Даром, им недоступным, и люди изуродовали её. Они никогда нас не примут. Мы другие. Нам нет места среди них!