Книга Тёмная порода, страница 62 – Ксения Крейцер

И Натлика во внезапном порыве рассказала Вессеру свою историю. Пусть этот глупый человек поймёт, чем оборачивается его проклятая Сила. Пусть узнает, как коварно бывает проклятие. И пусть спасётся да дочку спасёт, пока не поздно. В конце концов, именно ради этого Натлика продолжает жить, чтобы проклятые могли спастись от скверны, окутавшей их.

Но проклятый глупец ничего не понял.

Дослушав рассказ, он начал рассуждать о случайностях, жестокости и страхе, что ведут к трагедии. Говорил, что проклятие не виновато, и Натлика не виновата, виноваты лишь страх и жестокость. Что Силы не нужно бояться, что её нужно использовать. Что её прекрасные браслеты – великое зло, а тёмная руда – сокровище, которое сделает мир лучше. Что Натлика должна позабыть о том, что произошло той ночью и жить, будто бы ничего и не было. Шрамы на её лице он исцелит, как только она позволит, а шрамы её души зарастут, когда она примет то, что невиновна, и простит себя. А браслеты, что уже разбросаны по миру, они соберут и уничтожат. Всё исправимо.

Натлика не стала с ним спорить, только слушала его и молчала. Спор не имел никакого смысла. Мага Вессера уже нельзя было спасти. Скверна полностью овладела им.

– Я покажу тебе дорогу, – сказала Натлика. – Но завтра утром, сейчас уже поздно туда идти. Можешь переночевать у меня в доме, а утром я тебя проведу.

– Отлично! Благодарю! Я очень рад, что достучался до тебя. Это правильно, ты сама увидишь. Мы всё исправим. Много добрых дел можно будет сделать, овладев этим источником.

Распрощавшись со стариком, имени которого так никто и не спросил, и клятвенно пообещав заглянуть к нему в гости при случае, они продолжили путь.

– Ну что, – Марис, обернулся и убедился, что старик скрылся из виду, – я нас поздравляю, история начинает проясняться. Думаю, всем понятно, что, если в кузнице кто-то и погиб, то это явно была не Натлика?

– Очевидно же, – поддержал Сергос.

– Я думаю, кто-то всё же там погиб, – задумчиво проговорила Альба, – она не всё выдумала. Только перевернула. Ивон погиб, в пожаре или как-то иначе, но погиб. А она надела его личину. И она солгала старику, что не виделась с моим отцом.

– Виделась, определённо, – кивнул Марис. – И он говорил с ней о тебе. Слушай, без обид, твой отец каждому встречному рассказывал о тебе и о твоей Силе?

– Почему каждому? Этот старик, он же безобидный, они просто разговорились. А Натлика, она вообще одна из нас, как он мог подумать о чём-то плохом?

– То есть каждому? – Марис был неумолим.

– Мой отец хотел, чтобы мы все жили в мире, маги и обычные люди. Он не считал, что Силу нужно скрывать, – Альба была смущена.

– Альба, я тоже не считаю, что мы должны скрываться! Но вот так кричать об этом на каждом углу, – Марис всплеснул руками. – Странно, что беда не случилась раньше. Этот мир нам не рад. Мы должны быть осторожны!

Альба скрестила руки на груди, её губы подрагивали, и Сергос решил, что этот разговор нужно прекращать.

– Ладно, Марис, чего сейчас это обсуждать? Кто должен быть осторожен, кто не должен…

– Марис прав, – сдавленно проговорила Альба, прервав Сергоса.

Выглядела она так, будто бы вот-вот расплачется, но следующие её слова прозвучали уже спокойнее.

– Мой отец был очень наивен и простодушен. Он ничего и никого не опасался, считал всех людей добрыми, доверял всем подряд. Он думал только о своих исследованиях и… Был немного оторван от реальности. Сильно оторван, – поправилась Альба и взглянула на Мариса. – Но меня он очень любил. И я даже рада, что он не узнает, чем это всё обернулось.