Книга Твоя далекая звезда, страница 225 – Галина Владимировна Бахмайер

Бенвор зажал кольцо в руке, чувствуя, как оно теплеет. Соприкоснувшись с кожей, камень стал прозрачнее и слегка заблестел. Будто ожило око из прошлого, заглядывая в будущее с надеждой и любовью.

* * *

Платусс упрашивал капитана позволить ему организовать свадьбу как можно торжественнее, но Бенвор настоял на скромной церемонии. Кого тут было удивлять? И без того, впервые увидев лорда в парадном мундире, впечатленные сентинцы разве что на колени не попадали. Такое событие, как свадьбу феодала, здесь могли припомнить лишь немногие старожилы. Да и то, простой люд тогда даже близко не подпустили. А нынче прямо на узкой площади перед хозяйским домом накрыли большое угощение для всех желающих, более чем наполовину устроенное самими же сентинцами, старающимися сделать господину хоть какой-нибудь подарок.

Ожидая появления невесты, Бенвор стоял у алтаря маленькой часовни в компании Хоркана и Уилкаса и, немного волнуясь, поглядывал на стоявшего в уголке Микаса.

Писарь пережил настоящий шок, когда узнал, кто является избранницей капитана. Он впал в ступор, хватая воздух ртом, косо посмотрел на Джелайну, издали ответившую ему таким же недобрым взглядом, и растерянно зашептал:

– Милорд, но почему?.. Она же…

– Молчать! – негромко, но веско оборвал его Олквин. – Не лезь не в свое дело.

– Конечно, милорд, – склонил голову старик. – Воллан рассказал, что она помогла вам с братом бежать из плена. Я понимаю вашу благодарность. Но жениться-то зачем?

– Ничего ты не понимаешь, – отмахнулся Бенвор.

– Да, она выходила вас от чумы, – не отставал Микас. – Но у меня хорошая память, и я знаю о ней то, чего не знают другие. Эта леди ничем не рисковала.

– Благодарность тут ни при чем, – не выдержал Олквин. – Я давно люблю Джелайну и жалею, что не обвенчался с ней раньше. Ты можешь думать все что угодно, но я уверен – лучшей жены мне не найти.

Микас заметно расстроился.

– Болезнь повредила ваш рассудок, милорд, – с горечью сказал он. – Вспомните, о чем она рассказывала.

– Я все помню, – кивнул Бенвор. – И прекрасно знаю, что ты хочешь сказать. Что Джелайна не настоящая, что ее тело – только проекция…

– Вот именно! – оживился писарь. – Как вы собираетесь жить с одной видимостью?

– Ну, знаешь, – фыркнул капитан. – Если бы мне не напомнили, я бы и не заметил разницы.

Уязвленный, старик умолк, но потом осторожно произнес:

– Милорд, я надеюсь, вы женитесь на ней не потому, что в том мире ваш двойник…

Не дав Микасу договорить, Бенвор схватил его на ворот и прошипел:

– Ни слова больше! Я предупредил тебя тогда и повторю снова: если проговоришься о ней хоть кому-нибудь, я сам отрежу тебе язык!

– Отрезайте, коли угодно, – пробормотал писарь. – Тайну леди я и так никому бы не выдал, даже под пыткой.

Олквин удивленно усмехнулся и отпустил его.

– А ведь ты боишься Джелайну куда больше, чем меня. Почему?

– Она чужая здесь, – потупившись, выдавил Микас. – И никогда не станет своей. Она не боится гнева Божьего, не верит в самое святое. С виду она тиха и безобидна, но внутри нее чутко дремлет чудовище, и никто не знает, что у него на уме. Собираетесь венчаться с убийцей… Вспомните, сколько крови на ее руках!

– Нашел, чем пугать, – возразил Бенвор. – Мои руки тоже в крови, но меня-то ты не судишь? И трепета перед святынями мне, как ни старались, так и не смогли привить.