Книга Твоя далекая звезда, страница 36 – Галина Владимировна Бахмайер

Несколько минут я ходила взад-вперед, нервно поглядывая на часы. Казалось, стрелки побежали втрое быстрее, отпущенное нам время таяло, как кубики льда в бокале. Когда я направилась к водителю, чтобы спросить, не знает ли он, когда должны вернуться дети, двери Белого дома распахнулись, и оттуда пулей вылетела моя брюнеточка. Учительница вышла следом и что-то крикнула. Девушка оглянулась, помотала головой и припустила к автобусу. За ворота ее выпроводили беспрепятственно.

Я еле удержалась, чтобы не побежать навстречу. Брюнетка так и сияла. Подлетев ко мне, она вытащила из-под пуловера два глянцевых постера с фотографией четы Кеннеди и автографом Жаклин.

– Это подойдет? – переводя дыхание, осведомилась она.

– Супер! – искренне восхитилась я, не веря в свою удачу. – А почему ты так рано ушла?

– А я только за этим и поехала на экскурсию, – с довольным видом объявила она. – Что я там не видела? Сказала, что душно и тошнит… – И мечтательно прижала постеры к груди. – Собственноручный автограф Джеки! Моя сестра удавится от зависти.

Помешались они все на этой Джеки. Ладно, пусть Энн тоже порадуется. Унести не сможет, так хоть полюбуется, в руках подержит, узелок оставит…

– Давай сюда помаду, – потребовала девушка, сворачивая и пряча один лист.

– Они точно из Овального кабинета?

– А с чего я, по-твоему, взяла сразу два? – довольно улыбнулась эта бестия. – Они там на столе лежат пачкой, всем раздают просто так. А другую бумажку никак не возьмешь.

Я полезла было в карман, как вдруг эта негодяйка заявила:

– Не надо помады. Я передумала. Возьму оба.

– Зачем тебе сразу два?

– Поменяюсь с кем-нибудь.

Ну нет, облом в самом конце меня не устраивал. Забрать постер силой означало привлечь внимание водителя автобуса и охраны Белого дома. Тогда придется немедленно сбегать домой, чтобы не раскрывать маскарад. Но начинать карьеру с шока обитателей утопии мне вовсе не хотелось – в ситуации, не угрожающей жизни рейдеров, исчезать на глазах аборигенов, равно как и оставлять себя и группу без путей отступления, в TSR заслуженно считалось дурным тоном. Делай что хочешь, но выкручивайся.

– Мы же договорились, – попыталась я воззвать к чувству долга, но тот спасовал перед истинно женской логикой:

– А я передумала, – упрямо повторила синеглазая вредина.

– Хорошо, тогда давай так. Я возьму постер, пойду покажу друзьям – они в парке, на скамейке сидят – и сразу принесу обратно. Чтобы выиграть спор, мне этого хватит. А обе Джеки останутся тебе.

Она немного подумала.

– Ладно. Но помаду я заберу – вдруг ты не вернешься.

Нет проблем. Я сунула ей тюбик, взяла постер и помахала им, повернувшись в сторону парка. Ребята сейчас смотрят во все глаза. Мнемоникам этого будет достаточно.

– Эй, она же смазанная! – возмущенно воскликнула девица, успевшая открыть помаду. – Где ты ее взял, придурок, – в маминой косметичке?!

С гримасой отвращения она пихнула тюбик обратно и выхватила постер.

– Дай сюда, я не буду меняться.

Я посмотрела на часы.

– Не хочешь – не надо. Я и так выиграл. – С этими словами я зашагала прочь. Вслед мне понеслись выражения, на мой взгляд, не очень-то подходящие скромной юной девушке шестидесятых годов.

Ребята пытались меня качать, но кусты не дали им развернуться. Оставалось восемь минут до срока, и мы снова одели замерзшего мальчишку. Марк перед его лицом хищно изорвал зубами журнал «марсианских» комиксов и замогильным голосом пропел: