Книга Нити судьбы. Дорога жизни 3, страница 50 – Эмили Ли

Заметив гостя за окном, Чонсок уронил книгу и резко побледнел, а потом разразился ругательствами. Какими именно она не слышала, но легко угадывала по шевелению губ, иронично отмечая, что титулам не чужды общеизвестные неприличные эмоциональные слова. Окно он открыл осторожно, чтобы случайно не пошатнуть зависшую между небом и землей танэри, а затем с силой вцепился в её руки и втащил внутрь, сразу же ставя на ноги и сжимая в объятиях. Тэруми аж стало тяжело дышать, так сильны были его тиски.

— Если ты ещё раз… — Он задыхался от пережитого ужаса. — Я лишу тебя жалования… я посажу тебя в камеру… я… я…

Тэруми тихо захихикала и стала упираться, чтобы выбраться из плена.

— Смешно ей! — возмущенно воскликнул он. — Я чуть не умер! И если ты ещё раз…

Она закрыла его рот рукой.

— Я уже слышала, тише… — ласково проговорила она и отступила, видя, что он уже немного пришел в себя.

На маленьком переносном столике она увидела нетронутый застывший ужин. Красивая сервировка и букет цветов предполагали романтический ужин, а фиолетовая бархатная коробочка обещала и подарок. Заметив её внимание, Чонсок недовольно проговорил:

— Уже холодное, будет невкусно.

Но Тэруми беспокоило другое.

— Чонсок Лим… — начала она, и данхне скрестил руки на груди, уже предчувствуя разговор, который ему не понравится. — Мы с тобой обсудим один раз и больше не будем возвращаться к этому вопросу никогда. Никаких цветов. Никаких подарков. Никакой романтики и прочей дряни, которую ты проделываешь на балу с благородными и не очень девицами. Никаких звезд под луной и обещаний достать эту самую луну.

Такого Чонсок явно не ожидал, он растерянно уставился на неё, пытаясь понять серьезно она или нет.

— Но… — больше этого сказать не вышло.

— И ещё… никаких платьев у меня не будет, никаких длинных струящихся волос, которые ты будешь картинно закладывать мне за ухо, чтобы словно невзначай коснуться уха, никаких попыток танцевать…

— Это все требования? — Он уже немного пришел в себя и смотрел на неё с непроницаемым и немного сердитым видом.

Тэруми испугалась, что сильно перегнула палку, но сразу успокоила себя тем, что лучше так, чем каждый раз делать вид, что ей приятно. Она хотела, чтобы он каждую минуту чувствовал, что любят именно его, мужчину, а не данхне — богатого и знатного наследника Повелителя.

— Да, — прозвучало по-военному твердо и четко.

— Хорошо. Тогда у меня ответные требования. Это же справедливо? — в голосе не было иронии. Он был совершенно серьезен.

— Конечно, — ровно ответила она, хотя в душе стали скрести сомнений. А если он потребует то, что она не сможет дать?

— Никакого притворства и никакой лжи. Будь со мной настоящей, даже если тебе будет страшно меня обидеть. Обещаю, что спорные моменты мы с тобой обсудим после, когда я остыну. И никогда не принимай решения за меня и уж тем более за нас двоих. Всё, что касается нас, — наше, общее.

Он подошел и протянул ей руку, собираясь скрепить рукопожатием договор. Тэруми не колеблясь пожала его руку. Чонсок привычно кивнул, как делал на приеме, скрепляя рукопожатие согласием, Тэруми в ответ сдержанно улыбнулась.

Он обогнул её, подошел к столику, взял в руки букет и коробочку, направился к окну и под изумленный вздох Тэруми зашвырнул в простирающуюся тьму сначала цветы, потом подарок, а после плотно закрыл окно.