Книга Нити судьбы. Дорога жизни 3, страница 76 – Эмили Ли

— Сэр, вы позволите? — спросил Грегори.

Зачем спрашивать, когда уже сел? Но вслух Фенрис ничего не сказал, продолжая наблюдать за причудливыми языками пламени и терпеливо ожидая причину внезапного поступка. Попросит отпуск? Отставку? Перевод в другой отряд?

— Вас что-то тревожит? — прямо спросил солдат.

Фенрису показалось, что он ослышался. Он даже удостоил его взглядом. Что это? Вступление издалека, чтобы спросить о том, что действительно интересует? Или попытка подружиться с прицелом дальнейшей выгоды? К чему вопрос? И с чего Грегори взял, что Фенриса что-то тревожит?

— После возвращения из последнего сопровождения Инквизитора вы стали особенно отстраненным, — решил пояснить Грегори, словно считывая сомнения своего командира.

Так и было. Произошедшее не давало покоя…

Такая странная наблюдательность для простого, рядового солдата… Надо будет присмотреться к нему… Понять причину такого внимания.

Грегори не уходил, молча сидел и грел руки у огня. Фенрис поймал себя на мысли, что присутствие солдата не тяготит, а скорее, наоборот, рождает в душе спокойствие.

— Инквизитор встречался с Повелителем во дворце, в Азуриане, — услышал со стороны Фенрис свой голос. Досада за откуда-то взявшееся желание поделиться быстро ушла, сменяясь непривычным нетерпением. А вдруг Грегори сможет подсказать, что произошло, натолкнуть на нужную мысль? — Я, как обычно, стоял в охране, пока шли переговоры. В коридоре показался данхне Лим. При виде меня он словно потерял рассудок. Он что-то кричал… Бессмыслицу какую-то… Требовал вспомнить… Но то, что произошло дальше…

Фенрис заставил себя успокоиться и спрятал охватившее волнение за непроницаемостью безразличия. И хоть внутри всё превращалось в сумасшедшую смесь несочетаемых эмоций, внешне ничего не дрогнуло и не выдало состояния. Он продолжил:

— Данхне разозлился и подскочил ко мне, схватил за мантию и встряхнул. Это была прямая угроза, а я никак не отреагировал, просто стоял и смотрел. У меня даже мысли не возникло ему навредить или как-то защититься самому. Почему? — Фенрис обернулся к Грегори и решился сказать уже сразу всё, раз уж вечер этот был столь же безумный, как и его мысли. — И сейчас… Я рассказываю тебе то, что не должен, что командир никогда не расскажет своего подчиненному. По сути, я тогда допустил непростительную ошибку, которая могла закончиться очень плохо. И тем не менее я доверил её тебе. Почему-то… И внутри такое чувство, что ты поймешь, что ты знаешь, что со мной происходит, почему я всё время думаю об этом, почему данхне говорил так, словно знает меня, словно нас что-то связывало.

Речь не поспевала за потоком мыслей и местами была сбивчивой, но Фенрису было всё равно. Он пристально наблюдал за своим солдатом, желая уловить его эмоции. Грегори не выглядел обескураженным, да и удивленным тоже не был. Он просто слушал то, что ему говорили. И это подтверждало зародившиеся предположения Фенриса.

— Где я был до этого? Что стерли у меня из памяти? — прямо спросил Фенрис.

— Я не знаю, где ты был, — ответил Грегори, не замечая, что перешел на вольное обращение. — Но могу рассказать, где был я, всё то время, что тебя не было в Башне. — Фенрис ничего не ответил, но Грегори и не нужен был его ответ, он продолжил: — Когда мы с ребятами остались без своего командира, нас распределили на другие работы. Мне выпала «честь» следить за детьми, теми, что только что попали в Башню. — Взгляд солдата вдруг стал печальным, а потом загорелся изнутри каким-то злым упрямством. — Мне приходилось день за днем наблюдать, как страдают дети. Не только новое место пугало их, и не только потеря памяти беспокоила, их съедала тоска по тому, что они потеряли. А самое страшное, что все они не знали, что именно… А всё потому…