Книга Нити судьбы. Дорога жизни 3, страница 96 – Эмили Ли

— Снаряди мою лошадь, — приказал он тихим голосом.

— Остальных лошадей тоже? — поинтересовался гвардеец, склоняя в почтении голову. Молчание данхне было столь красноречиво, что солдат склонился ещё ниже и произнес: — Прошу извинить. Разрешите исполнять?

— Иди.

Чонсок занял позицию, с которой просматривался весь лагерь, беззвучно молясь, чтобы никто из его людей не проснулся раньше времени. Он иногда оборачивался, чтобы проверить, насколько продвинулся гвардеец. Когда осталось только закрепить сумки, Чонсок подошел ближе, выхватил меч и в один выверенный удар оглушил солдата навершием рукояти меча.

Дальше счет шел на секунды, где каждая не потраченная будет его преимуществом. Он быстро схватил несколько сумок с припасами, закрепил их, а затем запрыгнул в седло и помчался прочь. Минут десять форы у него точно есть, а дальше, как судьбе угодно.

О неудаче не думал, мыслями и стремлениями он летел подобно ветру по родной земле к границе с королевством. Защитный барьер, что разделял их страны, исправно работал, но это не станет для него проблемой. В сторону королевства существовали лазейки, о которых знали немногие. Эти лазейки были необходимы, если отряду нужно было покинуть империю в режиме максимальной секретности. И про эти лазейки, естественно, знал и Чонсок. К одной из подобных он и мчался.

Покинуть империю вслед за ним его люди не решатся, скорее всего, им придется вернуться в Кейм для получения распоряжения Повелителя. Поэтому, как только Чонсок пересечет границу, то будет свободен. Он снова пришпорил лошадь. Вперед. К месту, где всё закончилось. К месту, где он надеялся начать всё сначала.

граница Гиблого леса, королевство Иллинуя

— Ведьмочка, останови уже свой волшебный котелок! — крикнула сверху Тэруми, заглядывая в мастерскую. — Что-то в последнюю неделю тебя унесло в реку зельеварения! Ты точно не собралась отравить или залечить насмерть всю Башню?

— Спустись лучше и помоги мне! — донесся откуда-то из глубины голос Лайи.

— Не уж, как затянешь меня в свои ведьмовские сети, так и не выйду оттуда, пока не превращусь в подслеповатую, горбатую старуху.

— Есть будешь готовить сама!

— Вот за что я тебя люблю, так это за природный талант убеждения.

Танэри легко сбежала вниз и остановилась у стола, заставленного колбочками и заваленному всевозможными травами и непонятными сухими ингредиентами. Лайя помешивала кипящую в котле жидкость и попутно что-то тщательно отмеряла второй рукой, собираясь добавить к содержимому.

— Медленно, непрерывно мешай, — сказала ей Лайя, передавая деревянную ложку, которой ворочала варево.

— Чувствую себя причастной к великому, — пошутила Тэруми, продолжая помешивание. Она обвела взглядом стеллаж у стены, где в ряд стояли уже готовые зелья. — Скажи, что это на продажу, а не просто приступ сумасшествия, — с надеждой в голосе уточнила танэри.

— Фенрис и Дарий видели меня и знают, что я ведьма, — решила пояснить Лайя, не отрываясь от растирания в ступке мелких плотных шариков, похожих на засохшие комья земли. — И если Дарий меня не выдаст, я в этом уверена, то Фенрис вполне может выследить. Я хочу быть готовой…

— А-а-а, так это приворотное зелье для Фенриса, — подтрунила над ней танэри, перебивая.

Лайя шутки не оценила, поэтому свое предложение закончила: