Книга По ту сторону барьера. Книга 2, страница 21 – Эмили Ли

– Я мастер стратегий, – слабая улыбка появилась и на её лице.

Кларис и Мориан заворочались, просыпаясь.

Лайя кивнула, зовя Чонсока выйти наружу. Лес наверху встретил их легким морозцем и первым снегом.

– Хорошо, – заключил воин, – на снегу видны следы.

– Но и наши тоже, – недовольно отметила она.

Несколько шагов в сторону от их укрытия отозвались обжигающей болью по всей спине. Лайя вспомнила про свою глупую блажь, которой поддалась, и теперь раскаивалась. Надо было ещё вчера обработать раны! А если станет ещё хуже? Столько времени в грязи с ожогами?!

– Мне нужна твоя помощь, – сказала Лайя и повернулась к нему спиной. – Посмотри, пожалуйста, насколько всё плохо? – Чонсок тихо ахнул. – Ясно. Перевяжешь?

Он кивнул и сходил за вещами. Они уселись на землю недалеко от входа. Лайя стала снимать куртку, точнее, то, что от неё осталось, и Чонсок поспешил отвернуться. Оставшись без верха, девушка облегченно выдохнула: ничего не касалось ожогов.

– Можно? – спросил он, не оборачиваясь.

Лайя улыбнулась, невольно представляя себе его лицо и отраженное там чувство неловкости. Самой ей было так больно, что если бы на неё сейчас, голую, смотрела толпа мужчин, то было бы всё равно.

– Да. Это нанесешь на края ран, а это на саму рану, – не поворачиваясь, сказала Лайя, отодвигая от себя мази. – Если я начну тебя проклинать, то не принимай близко к сердцу.

Как только пальцы Чона коснулись её спины, Лайя шумно выдохнула.

– Прости… – Он стал дуть на рану.

– Всё нормально, – смахивая слезы, проговорила Лайя.

Он снова осторожно дотронулся до спины, тело пронзило ярким импульсом. Лайя укусила себя за руку, чтобы не закричать. Почему… Ну почему огонь – это так больно? И это она уже выпила два пузырька обезболивающего! Что же с ней было бы, если бы их не оказалось?

Чонсок виноватым голосом просил прощения и продолжал свою пытку, под влиянием эмоций он порой переходил на родной язык. Некоторые слова даже были узнаваемые – их он говорил чаще остальных. Одно из них точно было ругательством, Тэруми его любила повторять в пылу злости, а вот ещё одно… странное… То, каким голосом он его произносит… с такими интонациями не ругаются.

– Что значит «чхаэри»? – спросила она, сосредотачиваясь на движениях Чона: он как раз перевязывал её, стараясь слишком близко не наклоняться. Длины рук вполне хватало, чтобы не тревожить её своей близостью. Услышав вопрос, Чонсок на мгновение замер, а потом продолжил, делая вид, что она ничего не говорила. Лайе стало интересно, но вопрос она придержала до той поры, когда можно будет взглянуть в его лицо.

С перевязью было закончено. Ожоги на руках Лайя сама просто смазала заживляющей мазью. Коже на кистях рук не так сильно досталось. Лайя потянулась к своей нижней рубашке, точнее, к тому, что от неё осталось. Надевать её не хотелось… В крови… частицах кожи… Девушку аж передернуло. Тихие шорохи сзади насторожили, она повернула голову, смотря через плечо. Чонсок как раз снял свою рубашку и протянул ей, а затем отдал и кофту.

– Но…

– У меня есть куртка, у тебя её больше нет, как и нет нижней рубашки, поэтому одевайся, – строго сказал он приказывающим тоном и, видя её сомнения, добавил: – Я могу заболеть – меня вылечит ведьма, а ты не можешь заболеть – тебя некому лечить.