Книга По ту сторону барьера. Книга 2, страница 34 – Эмили Ли

Марохин бросил камушек в клетку. Им пришлось умолкнуть. Кларис сразу же закрыла глаза и постаралась заснуть. Ягоды, которые ей отдали, она всё ещё сжимала в кулаках.

Чонсок спрятал нос в волосах Лайи и вскорости тихо засопел. Согретая его теплом и измученная страданиями дня, Лайя тоже погрузилась в беспокойный сон.

Утром Марохин поднял Кларис и вывел первую, остальным эльфам он что-то сказал, отчего улыбки на лицах тех стали гадкими. Пока их не было, некоторые бросали откровенные, плотоядные взгляды на Лайю. Охвативший её страх она не показывала, сидела с безразличным лицом. Чонсок же не обладал такой выдержкой – его взгляд полыхал ненавистью и жаждой мщения. И Лайя понимала, что если бы он сейчас был в империи со своей армией, то вскорости от этого места не осталось бы и следа. Вычеркнули бы из истории само упоминание о древней расе, величие которых до сих пор восхваляли старые книги.

Лайя положила свои руки на руки Чона и с силой сжала, пытаясь вразумить. Ни к чему провоцировать эльфов сейчас. Ещё будет возможность отомстить – она была уверена. Такие подарки судьба ей делала. Уберечь от беды? Нет. Предоставить возможность отомстить? Да.

Марохин что-то крикнул, так и не заходя в дом, и к клетке подошел надсмотрщик Лайи.

Петля, унизительные процедуры утра, и дорога… Лайя лишь однажды решилась посмотреть на Кларис. Изимка была бледна и ещё более отстранена, чем вчера. Злая решимость, которая порой проскакивала в её взгляде, выдавала царивший внутри хаос. Но девушка раз за разом возвращалась к своей игре в покорность и слабость.

Чтобы сапоги Чона не спадали, Лайя ещё вчера оторвала рукав со своей рубашки и разделила на две части. Решила, что лучше пусть рука мерзнет, чем потерять обувь, которая теперь одна на двоих. Чонсок шел ровно, с гордо выпрямленной спиной, не обращая внимание на неровности леса под незащищенными ступнями. Так и не скажешь, что он без обуви идет. Заметив, что его разглядывают, он повернул к ней голову. Улыбнулись лишь глаза.

– Спасибо, – беззвучно сказала она и указала глазами на обувь.

Чонсок чуть склонил голову, как делал раньше, когда они дурачились, обмениваясь вежливыми приветствиями принцесса – данхне. Лайя улыбнулась и качнулась, чтобы коснуться его бока, её намерение он предвидел и подался в её сторону. Короткое прикосновение, и они снова идут ровно, смотря на спины своих тюремщиков, строя в голове планы мести.

Изнуряющий день. Ночь в клетке. И новый день. Ещё одна ночь.

Это утро было таким же, как и предыдущие. Марохин увел на время Кларис и только потом разрешил выводить остальных. Что он делал там с пленницей, Лайя запрещала себе думать, а спрашивать и вовсе было страшно, иначе сорвется и… Ярость сделает только хуже. В первую очередь, Чону. Эльфы чутко уловили, чего она на самом деле боится, и теперь пользовались этим.

С каждым пройденным часом становилось ощутимо теплее. Зима отступала, постепенно сменяясь ранней весной. Лайя чувствовала отголоски вмешательства чьих-то сил. Ощущение было такое же, как от той территории для охоты. Тот, кто вмешивался в законы природы, очевидно, благоволил клану Таурохтар.

Протыкающие небо шпили она увидела издалека. Восхищенный выдох сорвался с губ. Белый город, переплетающийся с горами и утопающий в зелени, был частично сокрыт неприступной гигантской стеной. Лайя повернулась к Чонсоку, желая разделить охвативший её на миг восторг, но воин рассматривал стены внимательным, изучающим взглядом, явно определяя для себя, какая из частей окажется наиболее слабой при штурме… Карие глаза скользили по шпилям, по периметру стен, искали возможных дозорных, а потом стали изучать расположенный под стенами города лагерь Таурохтар.