Книга По ту сторону барьера. Книга 2, страница 46 – Эмили Ли

Чонсок сначала ругался на неё, заставляя улечься спать, а потом, утомленный долгим днем и холодом, заснул сам. Его рука расслабленно лежала на её руке… Лайя весело улыбнулась. Что ж упрямец, не хотел добровольно, она может и не спрашивая. Тихие слова заклинания, и целительная сила потекла в его тело. Он вздрогнул и приоткрыл глаза, сонно осмотрелся, а когда понял, что происходит, стал бурчать на азурианском. Руку свою убрать не смог, не хватило душевных сил – измученное холодом и побоями тело молило о милости.

Когда она смогла подлечить и Чона, пришел покой. Она юркнула воину под бок и забылась сном без сновидений.

***

Утром вместо эльфа, который приносил еду, пришло четыре вооружённых воина. Лайя и Чонсок переглянулись, приходя к мысли, что придется рискнуть и сбежать до того, как Уилл и сама Лайя восстановятся. Эльфы отстегнули Чонсока и увели, затем пришли за Кларис.

Лайя беспокойно заметалась по комнате. Если эльфы с ними что-нибудь сделают, то побег придётся отложить ещё на какое-то время. Ну почему они не попытались сбежать вчера? Правда, Уилла бы пришлось бросить, он не смог бы идти… Отчаяние заплескалось внутри, угрожая безрассудством… Открыть кандалы и дать бой…

Дверь открылась, и снова вошло четверо. На этот раз за ней. Лайя глубоко вздохнула и послушно отправилась следом. Да и направленная на неё трубка со снотворным была более чем убедительной. Её опять повели через весь лагерь в знакомое по прошлой неудачной попытке допроса место. От нахлынувших воспоминаний сердце тревожно застучало. Она сильно сомневалась, что с ней просто по-хорошему поговорят, не после того, что было.

Лайя покорно шла за тюремщиками, стараясь ни на кого не смотреть. К ней вдруг подбежал ребенок и набросился с кулаками, что-то крича. Её надсмотрщики оттолкнули мальчика. Подбежавшая эльфийка схватила и прижала к себе ребенка. Свои полные ненависти глаза она обратила к Лайе и на ломаном иллинуйском яростно проговорила:

– Убийца!

Слово резануло, Лайя отшатнулась и посмотрела на мальчика, который обнимал мать и вперемешку с рыданиями выкрикивал в сторону пленницы ругательства. Одно из этих непонятных слов повторялось. Убийца? Так и есть. Она убийца, но и эти эльфы тоже. В этом и состоит парадокс войны. Нет правых. Есть просто две стороны, где каждая считает злом противоположную. На место неприятному чувству пришло равнодушие.

Выбитая недавно дверь знакомого дома была заменена. На сей раз Лайю загнали в комнату не пинком, а просто завели. Чонсок тоже был здесь. Его привязали к массивному, грубо отёсанному стулу. Позади стоял один из эльфов и держал оружие у горла воина. Кларис сидела по другую сторону и находилась в таком же положении. Лайя тихо усмехнулась предусмотрительности эльфов. Молодцы. В этот раз подготовились. И чтобы не гадать, кто ведьме больше дорог, взяли сразу двоих. А ведь действенно, не надо руки марать, она и сама всё расскажет.

– Встреча с вами меня научила, что не стоит недооценивать женщин, – услышала она и обернулась на звук.

Глава клана сделал знак рукой, и Лайю посадили на стул и привязали.

– Вижу, за время моего отсутствия вы довольно быстро восстановились, – проговорил Глава, усаживаясь напротив неё, но так, чтобы она не могла его достать.

Лайя окинула его изучающим взглядом и снова едва заметно усмехнулась. Помимо заложников, так много охраны: шестеро вооруженных тренированных эльфов, и Марохин с Главой. Боятся. Правильно делают.