Книга Азимар. Дорога сбывшихся надежд, страница 46 – Эмили Ли

– Ты не рассказал родителям правду? О том, что случилось с Броном и Клифом?

– Правду? Что я бы им сказал? Что на моих глазах братья упали и умерли? Что их жизненные силы забрала земля? И мне, конечно же, поверили бы, – с горькой иронией сказал Лиам. – Я стоял и смотрел на Клифа и Брона не в силах пошевелиться, хотя разумнее всего было убежать. Жаль, что не сообразил тогда. Когда прибежали слуги и увидели меня с ожогами на руках и мою подпаленную одежду, а рядом мёртвые тела, они решили, что я слуга Арарага! Приспешник хаоса… Создатель, какая же дичь! – он закрыл лицо руками и засмеялся.

– Что с тобой сделали за это? – в ужасе прошептала Стефани.

– Пытались вытрясти правду, а потом заперли в той комнате без еды на несколько дней. Затем опять расспросили и, не получив никаких ответов, снова оставили в комнате. Когда туда принесли кровать и ночной горшок, я понял, что из этой комнаты больше не выйду. Вначале меня это не особо беспокоило. К комнате я привык, одиночество и покой после пережитого радовали, но шло время, а ничего не менялось. Родители ко мне не приходили. Никому не было интересно, что со мной происходит. Никто ничего больше не спрашивал. На мои вопросы не отвечал. Хотя… новый слуга, что оставлял еду, был немым. Даже если бы и хотел, не сказал ничего.

Взгляд Лиама замер, тело мелко затрясло, но он силился говорить, потому что молчать об этом больше не мог:

– День за днем. Я был один. Заперт в каменной коробке с одной кроватью. А где-то там была жизнь. Я часто садился у двери, прислонялся ухом и слушал… жадно ловил любые звуки. И когда ничего не слышал, меня охватывала паника. А вдруг все куда-то исчезли или испарились, и я остался совсем один? – дыхание сбилось. Глаза Лиама стали большими, в них плескался ужас. Стефани сжала его руку, поднесла к себе и поцеловала пальцы, давая понять, что она рядом. Слезы текли по её щекам, душа плакала, разделяя его боль. – Моя комната, моя тюрьма была в самой дальней части дома на втором этаже, с окнами, выходящими на океан, где тоже нет людей, поэтому тишина была моим частым спутником. Это было невыносимо. Она сводила меня с ума. В минуты отчаяния я кричал. Долго, до хрипоты и пропажи голоса. Но на мои вопли никто не обращал внимания. В какой-то момент я вспомнил, кто я для них. Специально поранил руку…

Было очень больно, но он продолжал водить рукой по острому краю подоконника. Когда первые капли крови проступили на коже, мальчик радостно заулыбался, уже предвкушая реакцию отца. Слуга Арарага?! Как изволите… Он ещё несколько раз резанул свою ладонь, а потом обмакнул палец и стал чертить линии на стене. Он не знал откуда ему приходят на ум эти символы, но они завораживали его, казались красивыми…

Лиам всё рассчитал, начал незадолго до ужина, чтобы принесший еду слуга застал его. Как и планировал мальчик, вскорости прибежал отец, которого привел напуганный слуга. Элиот Торун шокировано смотрел на своего сына, на его окровавленную руку, на красные узоры на стенах, открывал рот и закрывал, не в силах вымолвить и слова…

– Скажи мне что-нибудь, – заплакал Лиам, – папа… я…

От слова «папа» мужчина вздрогнул.

– Не называй меня так! Ты не мой сын! – взревел Элиот. – Ты – приспешник Арарага! – он подскочил и с силой отшвырнул худенького мальчика. Лиам отлетел и ударился спиной о стену. – Убери! Здесь должно быть чисто! Убери!