Книга Песнопение бога, страница 41 – Рина Харос

Тело трясло от перенапряжения – казалось, что кости начнут прорываться сквозь плоть, а голова расколется на множество частей от боли. Сжав кулаки и губы, чтобы не взвыть, я почувствовал, как крылья нехотя начали втягиваться обратно, вызывая жжение на коже. Огонь, клубившийся вокруг рук, пеплом опал на пол. Первородный огонь, что плясал в глазах, исчез, оставив едва заметный проблеск янтаря. Я взял за привычку брать с собой курительную трубку и табак, чтобы заглушать дракона, рвущегося наружу. Он больше не спал, лишь дремал, поджидая момент.

– Михаэль, ты слышишь меня?

Взволнованный голос Ве́даса выдернул меня из воспоминаний. Я затянулся последний раз и, стряхнув выжженный табак на землю, убрал курительную трубку в карман штанов. Выдохнул дым через рот, почувствовав, как дракон внутри недовольно заворочался, но вскоре задремал.

– Ве́дас, давай решим раз и навсегда – я ценю то, что ты сделал для нас с отцом, но не перегибай. Мне давно миновало шестнадцать лет, чтобы слушать советы, которые не приму для сведения. Если суждено рассыпаться пеплом или быть разорванным на мелкие куски собственной магией – так тому и быть. Но не гунди сейчас, прошу.

Ве́дас недобро сощурился, но промолчал. Он мотнул головой и пропустил меня вперед, тяжело вздыхая за спиной. Пригнув голову, я обогнул низко растущее дерево и вышел к небольшой могиле, расположенной около берега. Присев на одно колено, приложил руку к земле, которая еще не успела затвердеть. Поправив ладонью выбившиеся из низко собранного хвоста пряди, я оглянулся через плечо. Лицо Ве́даса не выражало никаких эмоций. Сняв с себя ткань, оказавшуюся такой тесной и неудобной сейчас, я откинул его в сторону и принялся обеими руками разгребать песок. Руки покрылись каплями пота, под ногти забилась грязь, но яростно продолжал раскидывать комья, пока наконец-то не добрался до небольшого железного гроба. Ухватившись за один край, я, рыча, потянул его на себя. Ве́дас, спохватившись, подплыл и вцепился ладонями в другой край. Вдвоем мы вытащили гроб и сели около него, переглядываясь.

– Как давно?

– Дня три, не больше, – голос Ве́даса дрожал – не то от волнения, не то от перенапряжения. Как бы силен ни был джинн, но железный гроб весил немало.

– Готов?

– Открывай уже, Михаэль. То, что там лежит, я уже видел.

Я горько усмехнулся и кулаком сорвал замок, что висел на гробу. Тот с легкостью поддался и беззвучно упал на песок. Я ухватился пальцами за небольшую выемку и потянул наверх, откидывая крышку. Поначалу меня встретила темнота, отчего пришлось призвать магию и зажечь слабый огонь, подрагивающий на ладони. Чуть подавшись телом вперед, я едва сдержался, чтобы не захлопнуть крышку обратно.

Передо мной в железном гробу лежало тело женщины. Обезглавленной гарпии. Некогда величественное и могущественное существо, чьи крылья достигали несколько метров, а острые ногти могли вспороть брюхо любому, лежало мертвым. Руки, сложенные на груди, будто бы взывали к богам в молитве. Тело оставалось нетронутым, но я чувствовал, что из гарпии вытянули всю магию и отрубили голову, чтобы существо не смогло никому рассказать о том, что случилось.

Это уже пятый случай за последние три года. Тот, кто обезглавливал чудовищ и питался их магией, явно не учитывал одного – умирало тело, но не душа. Она отправлялась в Забвение и, если получала благословение Смерти, вновь возвращалась на землю. Душа помнила прошлую жизнь, людей и чудовищ, с которыми общалась в прошлом, что значительно увеличивало шансы на выживание после перевоплощения.