Книга Плач смерти, страница 132 – Рина Харос

– Исцеляешься, – повторил я за феей, как завороженный наблюдая за каждым движением – вот она скрыла бедро в разодранных складках платья, вот поправила выбившиеся пряди за ухо.

– Я могу где-то помыться?

– Я провожу тебя в твои покои.

– Не надо, – выпалила фея, а затем добавила более мягко: – Лучше призовите прислугу, которая смогла бы наполнить лохань и проводить в комнату.

Касандра обхватила левое запястье пальцами и выпрямила спину, чуть приподняв голову. Она стояла не шелохнувшись, лишь глаза внимательно изучали фасад. Мне ничего не оставалось, как быстрым шагом войти внутрь и призвать прислугу, которая, ахнув, побежала встречать нового жителя, который, я надеюсь, останется с нами навсегда.

В это время на поляне камни, которые впитали мою магию, окутывали ей поселение. Им хватило лишь крох моих сил, чтобы воссоздать что-то поистине пугающее и великолепное.

Касандра

Иди навстречу своей судьбе.

Лишь когда Высший скрылся за дверьми, раздавая приказы властным голосом, я перестала сдерживать дрожь в теле. Вцепившись пальцами в запястье, пыталась восстановить дыхание. Когда прислуга показалась в дверном проеме, я вновь натянула маску равнодушия и стала дышать через раз, чтобы хотя бы на пару мгновений унять дрожь.

Ламия – наполовину женщина, наполовину змея, медленно сползла по ступеням и выпрямилась во весь рост, протянув мне ладонь. Я настороженно обвела ее взглядом, но не тронулась с места. Девушка обиженно высунула раздвоенный язык и что-то прошипела на змеином. Я ума не могла приложить, как демон общается с прислугой, но и узнавать не сильно хотелось.

Продолжая стоять на месте, я пробудила магию, которая объяла ламию, и попыталась увидеть ее ауру души, но все было тщетно: то ли существо воскресили, то ли змеи рождались без души. Но какой-то опасности не почувствовала, да и, видимо, Мулцибе́р не стал бы посылать ламий, если бы захотел убить меня, – наверняка, у него была куча изощренных способов, как избавиться от непослушных кукол.

– Шшшшш, – ламия продолжала протягивать руку. Кончик ее хвоста подрагивал в нетерпении, и не оставалось ничего другого, кроме как вложить свою ладонь в руку. Змея зашипела, изогнув рот в подобие улыбки, и плавно потянула за собой. Последовав за ламией, не могла сдержаться и оглядывала коридоры, комнаты, мимо которых мы проходили, пытаясь запомнить каждый поворот на тот случай, если придется бежать.

Спустя пару пролетов мы оказались около массивной деревянной двери. Ламия, остановившись, выпустила мою ладонь, зашипела, низко склонившись над дверным замком, после чего тот открылся с едва слышным щелчком. Девушка жестом пригласила войти внутрь. Дождавшись, когда я проследую в комнату, ламия прикрыла за собой дверь и, покачиваясь на хвосте, поочередно начала раскрывать две двери во внутренние комнаты. В одном из проемов оказалась ванная комната с широкой лоханью на деревянных ножках и зеркало, висевшее на стене. В углу стоял стул, где лежали брусок мыла и полотенце. Другая дверь вела в спальню, где расположилась огромная кровать, на которой вполне себе могли уместиться человека четыре. Балдахин из прозрачной светлой ткани скрывал ее от лишних глаз, плотные шторы цвета слоновой кости закрывали окна, преломляя солнечный свет. Небольшой туалетный столик из дуба примостился в углу – на нем стояли баночки и скляночки и пустая ваза из хрусталя, на которой изображен был дракон, выпускающий пламя в небо. Комната, в которую мы попали, как только вошли, служила подобием гостиной – посреди стоял большой стол на шесть персон и столько же стульев с высокой изогнутой спинкой, обшитые багровым бархатом.