Книга Плач смерти, страница 59 – Рина Харос

От злости я швырнул стул, который с гулом отлетел в стену. Сев на корточки, принялся массировать голову, стараясь унять дрожь в теле.

Кровь и кашель – первые предвестники болезни. Пройдет не больше четырех лет, прежде чем останется оболочка, внутри которой будет биться душа и просить об освобождении, умолять о смерти. Я пытался убедить самого себя, что все это иллюзия, что все в порядке. Но размазанные капли крови на ладонях говорили об обратном. Лег на холодный пол, прижал колени к груди, обхватил их руками и прикрыл глаза. Пока я в безопасности. Пока чувствую свое тело.

Мулцибе́р не позволит мне умереть. Если все-таки заражение пойдет дальше, то буду молиться мойрам, чтобы демон оказался милосердным и убил меня. Смахнув непрошеную слезу с шерсти, сам того не заметил, как заснул посреди столовой.

Ветер ласкал мое тело, даря покой и уют. Мелкие капли дождя начали барабанить по железной крыше, сумраки моментально сгустились в комнате. Небольшое темное перо влетело в столовую и, разразившись яркой вспышкой света, раскололось пополам. На том месте, где оно коснулось пола, появилась девушка, одетая во все темное. В руках она держала небольшую колбочку, которую ловко перекручивала между пальцев. Волосы цвета воронова крыла разлетались в стороны от каждого дуновения ветра, а в глазах стояла непроглядная мгла, алые губы были изогнуты в улыбке. Одна половина лица – девичья, другая – обглоданные кости и истерзанные лоскуты кожи. Я лишь тихо застонал во сне, когда она нависла надо мной и тихо прошептала:

– Ты еще понадобишься моему творению, сатир. При помощи тебя он обретет ту мощь, о которой я только могла мечтать. Вершитель судеб, Создатель тьмы, возлюбленный Жизни. Сатиры так глупы, так доверчивы. Воссозданные из плоти Аида, вы так много можете сделать для этого мира, но так мало этого желаете.

Я вздрогнул, почувствовав, как сладковатая жидкость начала стекать по горлу, и проснулся. Сердце гулко билось о ребра, во рту пересохло от приторности. Крупные капли дождя стучали по крыше. Осмотревшись, я увидел на полу небольшое темное перо. Должно быть, в открытое окно залетела глупая птица и, пока искала выход – обронила. Подхватив, решил отнести его в комнату и положить под подушку, чтобы было с кем разделить приступы паники ночью. Я был так погружен в свои мысли, что не услышал тихий девичий смех и не увидел, как кончик пера на долю секунды окутали тени.

Мулцибеґр

Вернувшись от Клерса, рухнул на кровать и устало провел ладонью по лицу. Меня трясло от злости, которая разрасталась с каждой минутой все сильнее. Как мог друг утаить от меня свою болезнь? Как мог промолчать об этом?

Я схватил подушку, лежавшую по правую сторону от меня, подкинул ее в воздух и проткнул стрелой багровой магии. Перья, разлетевшись в стороны, начали опадать на пол и кровать, подобно снегу. Мне нужно лишь найти того, кто обладает знаниями мира и времен, – проклятые души, навечно прикованные к земле.

Я знал, что смогу помочь другу, но не знал, как спасти себя. Множество голосов, которые начали окутывать голову несколько недель назад, то появлялись, то пропадали, и на месте их слышал звонкий девичий голос, который изредка смешивался с плачем. Возможно, кто-то ответит и скажет, что я не сумасшедший? Был готов к тому, что магия может убить меня, но был ли готов к тому, чтобы оставить тех, кто дорог, без защиты?