Онлайн книга «Пепел жизни»
|
Чревоугодие. Пышногрудая женщина лет сорока, не закрывающая рта – ее пухлые руки доставали из декольте хлеб, сыр, фрукты, которые моментально исчезали во рту. Платье заляпано каплями жира и вина. Широкий красный нос, узкие глаза, что не видно за слоем жира и отеков от соленой пищи. Каждый фрукт и кусок еды, который Чревоугодие извлекала, подсвечивался лазурным светом. Похоть. Молодой человек лет двадцати стоял и пытливым взглядом изучал каждого из братьев и сестер, кидая многозначительные взгляды на пышную грудь Чревоугодия. Но та не замечала этого, увлеченная поглощением еды. Рыжеватого оттенка волосы Похоти развевались на ветру и закручивались на концах, лицо в веснушках излучало озорство, а пытливый взгляд голубых глаз мог смутить не одну девушку. Его белоснежная рубашка была расстегнута, ткань откинута в стороны, оголяя накачанный пресс, темные штаны плотно облегали ноги, не скрывая возбужденную плоть, которую грех открыто демонстрировал. С кончиков его пальцев срывались черные искры магии. Алчность. Худощавый старик, тело которого сгорбилось под грузом прожитых лет. Выцветшие глаза, редкие седые волосы, сквозь которые виднелись проплешины, кожа рук покрыта трупными пятнами. Вместо одежды – старые лохмотья, которые напоминали разодранные одеяния путника, имевшего неосторожность заблудиться в лесу. В руках Алчность держал сундучок, полный золотых монет, и постоянно пересчитывал, бережно поглаживая каждую. Замок, который висел у него на шее, светился багровым сиянием. Гнев. Мужчина лет тридцати в темном костюме, с плотно поджатыми губами, смотрел на всех с недовольством и едва сдерживаемым осуждением. Черные как смоль глаза метали молнии, когда он смотрел на Алчность. Когда последнее золото падало на дно и крышка захлопывалась, грех начинал все заново. Гнев, не сдержав эмоций, быстрым шагом подошел к собрату, схватил его за изодранные одеяния и встряхнул. Старик сгорбился, прижал к груди сундук с монетами и всхлипнул, обнажив беззубый рот. Гнев выпустил его из хватки и помассировал пальцами переносицу. Когда вновь посмотрел на Алчность, в глазах греха загорелся янтарный огонь. Зависть. Девушка лет двадцати с огненными волосами, которые едва доходили до плеч. Одного глаза не было – вместо него зияла черная дыра, второй по оттенку напоминал сумеречное небо, кончик носа отсутствовал, будто кто-то отрубил его топором или острым ножом, левую сторону лица украшал обезображивающий рваный шрам, который очень был похож на тот, что красовался на лице у Лени. Чему грех мог завидовать – спокойствию, нерасторопности собрата?.. Худощавое тело украшало изодранное платье, которое удерживалось на плотно сжатом корсете, сквозь который виднелись ребра девушки. Дыра, что зияла в районе сердца, окрасилась в изумрудного оттенка магию. Семь древ, семь грехов, семь созданий бога Смерти, который наделил каждого из них собственной магией, приказав не пробуждаться раньше времени. И вот момент настал… Грехи, забыв старые обиды и ненависть, протянули друг другу руки, которые шли рябью, и единой призрачной колонной двинулись в сторону дворца Мулцибера. Все живое, что попадалось на их пути, погибало, стоило только соприкоснуться с разрушающей магией. Семь грехов, семь созданий бога Смерти шествовали навстречу новой эре, которая принесет за собой лишь погибель. |