Книга Пепел жизни, страница 19 – Рина Харос

Я едва сдерживал смех, прислонив ладонь ко рту. Ламия смотрела так, будто была готова вцепиться клыками мне в глотку, но страх и здравый смысл останавливали ее от этого. Кончик ее хвоста подрагивал, человеческие кулаки крепко сжались, грудь часто опадала, выражая крайнее недовольство существа. Я сделал пару шагов навстречу прислуге, чтобы успокоить, вразумить, но она яростно шипела, заставляя стоять на месте. Примирительно поднял руки – несмотря на то что ламия помогала по хозяйству, я относился к ней как к члену семьи, равно как к каждому, что проживал во дворце.

– Я дам тебе выходной.

Ламия хлестнула хвостом по стене, оставив там небольшое углубление.

– Два выходных?

Существо зашипело, но не так озлобленно, как тогда, когда только ворвалось в комнату.

– Три.

Ламия, сузив глаза, дернула кончиком раздвоенного языка и едва заметно кивнула. Я распахнул руки в стороны и чуть склонил голову набок. Существо медленно подползло ко мне и, обхватив руками торс, уткнулось носом в ключицы, тяжело вздохнув.

– Обидел тебя этот сатир, да?

Кивок.

– Ты хотела вырвать ему кадык и скинуть его тело в преисподнюю?

Кивок.

– Но ты была хорошей девочкой и удержалась от соблазна?

Снова кивок.

Я усмехнулся и провел ладонями по спине ламии, кожа которой местами была покрыта мелкой чешуей. Обхватил ее плечи, чуть отдалил от себя и всмотрелся в красноватого оттенка глаза с вертикальным зрачком.

– Иди отдохни, а я позже разберусь с Клерсом.

Ламия, освободившись от моей хватки, дернула кончиком языка, соглашаясь. Развернувшись, она покинула комнату и едва слышно прикрыла за собой дверь.

Я шумно выдохнул и провел ладонью по лицу, издав фыркающий звук. Сон как рукой сняло.

До того, как прислуга начнет просыпаться, у меня была пара часов. Я окунулся в лохань с холодной водой, накинул темные штаны, которые жгутом крепились на бедрах и лодыжках, и посмотрел в зеркало. Сощурившись, провел ладонью по некогда шрамированной коже и охнул – следов от плети отца не было. Оставалась пара рубцов, которые сеточкой расходились от груди за спину, но их почти не было видно. Я рассеянно водил руками по коже, судорожно пытаясь понять, что за чертовщина. Призвав магию, направил ее на шрамы, которые некогда украшали торс и грудь, но она, зашипев, осела пеплом в воздухе – белоснежная сила феи набросилась на нее, подобно дикой львице.

Я не сдержал улыбки, вспомнив, что вчера в комнате фея едва касалась моего тела, пристально наблюдая за сеточкой грубых шрамов, оставленных отцом. Провел пару раз по коже, вспоминая прикосновения Касандры. Что-то теплое начало рождаться в душе, вызывая волну трепета.

– Готов немного потренироваться, малыш?

Вурхэнгсон, дремавший в моем теле, лениво поднял морду и разомкнул заспанные глаза. Издав низкий рык, он обнажил острые клыки и пару раз лязгнул пастью.

Отойдя от зеркала, я встал в углу комнаты и призвал мертвеца в шкуре животного, который спустя мгновения стоял около меня, занимая добрую четверть пространства. Серая шерсть встала дыбом от предвкушения, массивные лапы переминались, выпуская острые когти, оскал украшал морду существа. Не сводя с меня взгляда, он мотнул волчьим хвостом, почти что снеся зеркало со стены. Усмехнувшись, я прошел мимо существа и поманил его за собой. Тот последовал за мной, низко склонив голову в знак уважения.