Книга Невольная ведьма. Инструкция для чайников, страница 27 – Матильда Старр

Немного лести не помешает. У бедняги и так столько стрессов среди ночи: и разбудили, и обозвали.

– Ну давай, показывай свою вещь, – милостиво позволил мне домовой, хотя по глазам было видно: сгорает от любопытства и просто ужасно, нечеловечески желает выяснить, что там у меня такое.

– Вот, – я аккуратно извлекла из деревянного футляра свиток. Осторожно, как величайшую ценность развернула. – Редчайшее заклинание. Жаль только, что прочитать никто не может. Вон даже бабкин домовой, на что разумный и обученный, и то скис. Говорит, незнакомы мне эти каракули, уж больно сложные.

Я покосилась на домового. Прокатит моя хитрость или нет? Очень уж не хотелось тратить много времени на разговоры, для того чтобы в конце концов выяснить, что ерепенился он исключительно потому, что ни черта не знал.

Ерепенился… Черт побери, а у меня-то откуда это взялось в лексиконе?

– Еропка этот ваш бабкин ученый, – фыркнул мой домовой.

Я окинула его строгим взглядом, мол, что, опять?

– Глупый говорю. Не соображает ни черта, – тут же поправился он. Заклинание редкое, сложное, а написано простым колдовским языком. Раньше все ведьмы на нем свои записи шифровали, чтоб, значит, посторонние прочитать не могли.

– Понятно, – с трудом выдавила из себя я.

С трудом, потому что все мои моральные и физические силы сейчас уходили на то, чтобы сдержаться и не запрыгать от радости на одной ножке. Вот так-то, господин куратор! Мы с моим домовым вас с вашим домовым уделали в два счета. Можно сказать, сожрали и не поперхнулись!

Но праздновать было рано. Я тоскливо вздохнула.

– Ты, конечно, молодец, язык опознать сумел. Да толку, если прочитать все равно не можешь. Придется искать кого-нибудь более компетентного.

– Ну и ищи компетентного, – обиделся вдруг паршивец. – Я вот уже собирался тебе прочитать, но раз тебе компетентные какие-то нужны, к ним и обращайся.

Ой, кажется, передавила. Сложно с ними, с этими домовыми. Никогда не угадаешь реакцию. Они небось и сами не знают, что в следующий момент будут делать: в важном расследовании помогать или подушками кидаться и рожи обиженные корчить.

– А ты и правда можешь? – я посмотрела на него жалобно-жалобно. Думаю, немного искренности в наших отношениях не повредит.

– Да главное, что тут мочь-то! – всплеснул руками домовой. – Берешь и читаешь, а там все черным по белому и написано.

– Ну так прочитай, миленький! – взмолилась я.

– А не буду! Плохая ты женщина, ветреная. У тебя в доме, может, лучший в мире домовой живет, а ты все на сторону смотришь и еропок всяких привечаешь. – Произнеся «запретное» слово, мой домовой вздрогнул и тут же поправился: – Ну фраеров то есть.

Божечки, как же трудно бывает не заржать. «Фраеров»! Да где он вообще этого нахватался? В приличной семье ведь жил.

– Не буду никого привечать. Обещаю клятвенно, – тут же нашлась я. – Ты у меня умница и молодец. Главный домовой в моей жизни! Переведи текст, а? Будь другом.

– Ну-у не зна-аю, – протянул домовой. – Оставь тут, на столике. Может и посмотрю, как время будет.

Ох, сложная ты субстанция! И по-плохому с тобой не получается, и по-хорошему не хочешь.

– Ты, между прочим, не забудь, что пока ты раздумывать будешь, какой-то злодей твоих собратьев похищает. Глядишь, и до тебя доберется. Так и не успеешь ничего перевести.