Книга Боевая магия не для девочек – 1, страница 107 – Екатерина Бакулина

— Это может быть серьезно! А если в следующий раз там не одна тварь будет, а несколько? Если они убьют вас?!

— Если убьют, то коробочка нам уже не поможет.

— Бен!!! — я возмутилась даже. Ну, как так можно?!

Он вздохнул. Попытался сесть, но я видела, что ему с трудом удалось даже чуть-чуть приподняться. Хотела помочь, подушку ему поправить, повыше сделать, но поняла, что не уверена — можно ли это со сломанными ребрами? Или лучше просто лежать?

— Лежи лучше, — сказала я, — пока Хименес не придет и не скажет, что тебе можно садиться. А то кто знает. Тебе там ребра по кускам собирали.

— Да нормально все с ребрами, — попытался отмахнуться Бен, сделал глубокий вдох… правда, поморщился, но именно дышать ему ничего не мешало. — И даже тебе спокойнее. Я пока в ближайшие дни точно никуда влезть не смогу, просто не дойду. А через неделю у нас уже учеба.

— Вот и хорошо, — почти злорадно буркнула я. — Сиди! А то тебе оставшееся доломают.

На наши голоса к нам заглянул дежурный природник. Только не вчерашний, а другой. Осмотрел Бена, сказал, что все идет, как надо, можно садиться и даже очень осторожно вставать, но без резких движений и нагрузки. Если болит, то лучше подождать. Далеко не ходить, максимум до туалета или к окошку, воздухом подышать. В принципе, к вечеру можно уже перебираться к себе в комнату, но лучше завтра утром, потому что там лестницы, подниматься тяжело будет.

Бен покивал, пообещал, что торопиться не будет, потом я помогла ему сесть, поправила подушку. Сбегала, принесла завтрак, как раз время подошло. Да и себе принесла, чтобы поесть за компанию, мне в столовой отказывать не стали. Только чтоб не забыл посуду вернуть.

Но едва успели закончить, как к нам снова заглянул какой-то парень.

— Армандо! — крикнул он. — Ты Антонио Армандо? Тебя в деканат.

Вот тут у меня, честно сказать, оборвалось сердце. Потому что первой мыслью было, что кто-то донес. Вот тот же Хименес мог понять, что я девочка. Или еще кто. Да тут природников в медчасти полно.

Или дело в другом?

Но у меня уже руки трясутся.

— Иду, — пискнула я.

Встала…

— Я с тобой, — Бен решительно откинул одеяло, сел.

— С ума сошел? — не поверила я.

— Мне вставать разрешили. Так что нормально. Сейчас, оденусь, не в одних подштанниках же идти. Подожди минутку.

— Бен…

Я поняла, что сердце бешено колотится.

— Сейчас, — Бен поднялся на ноги. Я видела, как его шатнуло, но удержался.

* * *

Когда добрались до деканата, коленки у меня тряслись уже в полную силу, и темнело в глазах. И я даже не знаю, от чего больше. От того, что меня сейчас могут просто выставить вон, или от того, что Бен почти задыхаться начал, у него пошла носом кровь, но остановиться и отдохнуть он не соглашался.

Дошло до того, что на последних ступенях лестницы, когда Бен кашлял, опираясь обеими руками о стену, пытаясь хоть как-то стоять на ногах, я на него наорала.

— Чего ты добиваешься? Думаешь, если ты сдохнешь прямо на лестнице, захаркав там все кровью, это что-то изменит? Сядь и сиди! Какого хрена?! Ты идиот?! Думаешь, если красиво сдохнешь, от тебя будет больше пользы?

Сил не было на это смотреть.

На его виноватые глаза. Полуобморочные.

Я понимаю, тут дело даже не во мне лично, это просто характер. Упрямство. Если что-то делаешь, то делай до конца. Но так нельзя.