Книга Путь. Книга первая, страница 74 – Анюта Соколова

Принц Соледжа виновато вздрогнул и поднял взгляд. Эдра остановилась прямо перед ним, тонкие губы сложились в резкую, чёткую линию, еле заметные чёрточки бровей сердито сошлись на переносице.

– Извини, пожалуйста, – смутился Дэриэн, – я несколько отвлёкся.

– Возмутительно! – всплеснула изящными, подвижными руками Наставница. – Соберись, принц! Безобразие – пропускать мимо ушей то, что положено помнить каждому в Саоре, не говоря уже о Правителе!

«Сейчас она в который раз скажет, как важно знать об ошибках прошлого, чтобы не повторять их дважды, – со стыдом подумал Дэрэк, – и, полностью с ней соглашаясь, мне опять нечего будет привести в своё оправдание. Разве удастся мне объяснить – ей, помнящей все трагедии нашей истории, гигантские бури, извержения, уносящие сотни жизней, волны, смывающие всё на своём пути, как потрясла меня вчера сравнительно небольшая лиловая туча, стремительно и неотвратимо надвигающаяся прямо на дома? Ветер вырывал с корнем вековые деревья и швырял их оземь, разбивая в щепки, Ори вышла из берегов, заливая лес, и сершаны в панике неслись прочь. Последствия одного-единственного малюсенького Барьера, пояснила Гэсса, когда буря улеглась, небо очистилось, и осталась только запоздалая бесполезная злость при виде мёртвого леса, искорёженного сада, груд сбитых плодов на земле, птиц с подбитыми крыльями, разрушенного дома смотрителя Ксела… О, я понимаю Олаха! И пожизненного изгнания недостаточно, чтобы ответить за это! Кто хоть раз видел подобное, навсегда возненавидит Барьеры».

– Прости, Наставница, – повторил вслух юноша, – я постараюсь больше не отвлекаться.

– Ты должен быть внимательнее, Дэр! – Эдра слегка тряхнула кончиком крыла, и по просторному залу пронеслись разноцветные отблески. – Я догадываюсь: ты весь во власти событий в Генти, не согласен с решением Круга, смягчившего приговор Мирэ, дочери Стирса, и недоумеваешь, почему до сих пор не запрещено такое опасное заклятие Высшей магии, как Барьер. Принц, нельзя судить о чём бы то ни было, рассматривая это только с одной стороны. Ответь мне, пожалуйста: что тебе известно о Барьерах?

– Барьер – это незримая грань, непроницаемая для воздействия извне, за исключением тех случаев, когда он не полон и пропускает свет, запах и звук, – уверенно начал Дэрэк. – Отгородив им часть пространства, можно навсегда или на определённый срок изолировать её либо переместить в иную реальность. В образованном обособленном мирке можно с лёгкостью менять всё, даже течение времени – смену дня или ночи, количество тепла или влаги и так далее, ни одно из изменений не отразится на нашем мире, как и события в Саоре никак не повлияют на забарьерный мир. Снять Барьер, как правило, должен тот, кто его поставил, и при этом не забывать, что вырвавшиеся наружу перемены обладают колоссальной разрушительной силой. Вреда от Барьеров предостаточно, а пользы – мало! – пылко докончил юноша.

Эдра глядела на его возбуждённое лицо.

«Братья – а как не похожи! – в который раз поразилась она. – Насколько старший замкнут, сдержан и непроницаем, настолько этот непосредственен, открыт и впечатлителен. Впрочем, последнему удивляться не приходится: Дэр – вылитый отец. Как и Дэфк, живёт чувствами, оценивает сердцем, чутко ухватывает главное, но зачастую упускает то, что считает незначительным, второстепенным. Как и у отца, у него это пройдёт с годами. Это пока он порой наивен до смешного и мир для него делится на светлую и тёмную половины. Джэд же не похож ни на Зэльтэн, ни на Аргена, и он-то всегда знал, что существуют полутона. Вот так, как сейчас Дэр, выслушав рассказ о Законе Олаха и преступлении Рэда, он возразил мне: если бы в Барьерах заключался лишь вред, они не возникли бы. Любую вещь можно использовать по-разному. Одной рукой мы и сажаем, и срубаем дерево».