Книга Путь. Книга третья, страница 88 – Анюта Соколова

Тор отвернулся, рассматривая цветущий такеш.

– Что молчишь? Сказать в своё оправдание нечего?

– Нечего.

– Дэрэку в своё время чего только не наговорил… Удивительно, как он с тобой смирился!

– Ему не до меня было – вначале. А после привык, что ли…

– Не поверю, что простил!

– Простил. Сын Дэфка великодушен.

– Только он до сих пор в кошмарах мечется! Мариник нечаянно упомянешь – и бледнеет чуть ли не до обморока!

– Дэрэк впечатлительный… – Тор не смог докончить.

Соркен резко повернулась и угрожающе прищурилась:

– Это теперь так называется? Когда ты своего мёртвого любимого оплакиваешь?! Сколько ты мальчика там продержал – в убеждении, что Джэд за Гранью? Час, два?!

– Четыре.

Женщина всплеснула руками:

– И что заставляло столько мучить? Если уж так необходимо было такую жертву приносить…

Бывший Хранитель Саора вскочил на ноги:

– Да что же вы, меня до конца времён всё попрекать будете?! Ну, что мне сделать – пойти в Океан прыгнуть?! Я сам, сам готов был тогда на Маринике сдохнуть! Только я не способен, не умею! Силы у меня не те!

– Не ори, – осадила его Соркен.

– Сто раз уже объяснял, – Тор устало вздохнул, – я только создавать могу. Душу призвать – и то, пока от Грани далеко не ушла. Не дано мне могущество Синеглазого. Он, поди, уже все созвездия там выучил, до того часто ходит… как на прогулки, право!

– Завидуешь? – поджала губы собеседница.

– Да я такой судьбы, как мальчику моему, врагу злейшему не пожелаю…

Они оба замолчали. Хранитель опять присел на дальний край скамейки.

– Скажи мне, – более спокойно начала Соркен, – даже допуская, что у тебя выхода другого не было. Пусть с одной стороны созданный тобой мир, а с другой… сын. Ты его сыном звал?!

– Синеглазым звал. Джэдом иногда. Единственно хорошее, что ему от родного отца досталось, – это имя.

Женщина стукнула кулаком по дереву:

– Не увиливай! Когда сыном считать начал?!

– В детдоме ещё, – опустил взгляд Тор. – Там случай был один… я еле успел. Когда всё было позади, прижал к себе и шепнул неслышно для него: «Всё хорошо, сынок…»

– Зачем ты его вообще в приюте оставил?! Ладно, Арген возненавидел, дочка моя – дура ревнивая… Мне ты мог внука отдать? Или опекуну надёжному доверить – как Дэрэка?!

Тор смущённо потупился:

– Соркен, я, как и Зэльтэн, полный олух… Не оправдываюсь, вину сознаю… Мне вина эта клеймом на сердце выжжена! Я не думал, что это так важно, как растить – в приюте, с опекуном ли, если учить везде можно… У меня самого семьи́ не было, родителей не знал, забрали меня младенцем. Жрецы, священники? Память странная вещь. Пустыня припоминается, песок белый, жара постоянная… Затем другое место – глухие заросли, духота, туманы, бесконечные дожди… Главное – храм, пирамида из блоков, подземные камеры, полумрак, холод, узкие коридоры, таинства, кровь… И всё это словно в дымке какой-то. Я очень долго и старательно всё забывал. Давил в себе человеческое.

– Сколько лет тебе было, когда ты создал Саор? – в голосе женщины прозвучало искреннее любопытство.

– Семнадцать вроде бы… Так мне говорили. Я же не знал, когда родился… до сих пор не знаю.

– У тебя совсем никого на Земле не осталось?

– Если и остались, я этого не помню. Я… выжег воспоминания. Сам создал Заклятие… Им, кстати, сейчас в Саоре никто не владеет. Лекст нечто подобное практиковал.