Книга Путь. Книга третья, страница 93 – Анюта Соколова

– Так спал же, – виновато разводит руками сынок, – рань-то какая! Тэор только ушла. Синеглазый, чтоб даже не рыпался! Узнаю, что сбежал – помогу папе тебя наказывать!

– Мало мне было одного принца, второй подрос, – Джэд прячет за укором смущение.

Я делаю Дани знак – ступай уже. Теперь, когда мы ублажили короля, всё ж таки надо помочь мужу. Не дело так изводить себя. Дверь за сыном со стуком закрывается. Мы одни. Моё невозможное счастье прижалось ко мне своей гладкой бронзовой кожей, руки с плеч переползли под мышки, сомкнулись за спиной.

– Дэрэк, погладь меня…

Это – всегда пожалуйста. И для него ласки – лучшее лекарство. Под моими пальцами прекрасное тело податливо и послушно.

– Любовь моя, ни о чём не думай. Расслабься…

Близость бывает разная. Иногда мы налетаем, набрасываемся друг на друга, страсть выжигает любые чувства, кроме желания овладеть и насытиться. Сейчас я именно глажу его, бережно и нежно, избегая тех мест, прикосновения к которым приводят к возбуждению. Ему требуется успокоиться и отвлечься, отойти от пережитого ужаса.

Синеглазый смотрит на меня настолько доверчиво, что внутри всё сжимается от волнения. Он ищет во мне защиту – и только я знаю, насколько он прав. Я оберегаю его от всего – от настырных девиц, от ночных кошмаров, от собственного упрямства, необоснованных требований и завышенных ожиданий. Рядом со мной ему не нужно притворяться сильнее, чем он есть на самом деле, хотя по мне – куда уж сильнее… Ему не приходится скрывать свою тревогу, растерянность, неуверенность, боль – я всё равно испытываю их вместе с ним.

Джэд тоже не ищет разрядки. Ему хорошо в моих руках, он просто нежится. Переплетает пальцы с моими, прижимает к груди.

– Ты правда не сердишься? Вечно я всё порчу… Тебе спать не дал, Даньку разбудил. А у него Обряд завтра!

– Пусть привыкает. Он будущий принц. Никто не будет беречь его сон, когда потребуется срочно куда-то бежать по прихотям подданных.

– Ты же бережёшь мой.

Я обнимаю его, целую запястья, стянутые браслетами:

– Видимо, плохо, раз ты мечешься в кошмарах. Синеглазый… что тебе снилось?

– Мне не вспомнить, Дэрэк. Пытаюсь – и не могу. Обрывки видений, детдом, драки, забытые лица… Чьи-то руки, зажимающие мне рот… Дальше – только беспросветный ужас.

Он непроизвольно стискивает мои пальцы до такой степени, что ещё миг – и кости треснут. Тут же спохватывается, виновато залечивает результат своей колоссальной силы, пытается убрать руки.

– Перестань, – я крепко держу его ладони. – Ты никогда не причинишь мне настоящего вреда, Джэд. Джэд… Какое красивое имя! Сколько лет не перестаю восхищаться! Готов простить Аргену все его прегрешения за то, что так назвал сына.

Моё синеглазое сокровище тихонько фыркает, но я уже чувствую – он опять успокаивается. На сей раз по-настоящему. Пристраивается под моим боком, утыкается носом в живот. Я чувствую его дыхание. Перебираю шёлковые пряди волос.

«Попытайся уснуть, любовь моя».

Я думаю о том, что попадись мне сейчас Тор – прибил бы на месте. Хотя бы за то, что плохо следил за спасённым им ребёнком. Или потому, что блокировка памяти даёт сбой не только под воздействием крепких напитков, но и во время сна. Вот уж точно – «бракодел несчастный»!

Джэд в моих руках наконец засыпает. На самом деле ему достаточно трёх-четырёх часов, чтобы восстановить силы, поэтому никто, кроме меня, не знает, какими жуткими бывают его ночи. Если бы я мог изменить прошлое! Если бы мы встретились раньше, до всех моих глупостей, бездумных, бессмысленных связей, до того, как…