Книга Самая высшая власть, страница 65 – Анюта Соколова

– Замуж за Алана, – поправляю я. – И только от тебя зависит, как долго Ал останется архимагом.

– Лин права, – дядя Коэн треплет Шеда по плечу. – Давай-ка определяйся, мальчик. Ты и так затянул с обучением.

– Ал – прекрасный архимаг, а я не готов! – пылко возражает Шед.

– Никто никогда не готов, – дядя Коэн вновь садится. – Я был не готов в свои сорок два, Ал протестовал в сорок четыре. Тебе сорок семь, Шелдон Ю́ний Шэнон. По мне, ты уже года три отлыниваешь. Принимай у шурина мантию и кресло. Пусть Алан наконец-то займётся делом по душе. Он следователь, и следователь прекрасный.

– Ты был архимагом четыре века! – возмущается Шед.

– Так я больше ничего не умею, – просто сознаётся дядя Коэн. – Окончил экономический университет в Нигоре и понятия не имел, чем заняться дальше. И тут прорезалась стихийная магия. Старый архимаг меня за шкирку цап! И в Закр. Десять лет я у него учился, потом с радостью забрал управление Советом. Мне это нравилось, понимаешь? И сильных магов не рождалось очень долго. С твоим отцом вышла промашка, пришлось ещё полвека лишних отсидеть. Алана натаскал, но в отличие от меня он тяготится своей должностью. Ты можешь представить, что это такое – на сто лет отложить свою мечту? И не ныть, сцепить зубы и работать. Отпусти учителя, Шед. Пусть займётся любимым делом и, вон, молодой женой.

– Я не справлюсь, – тускнеет Шед.

– Справишься. Сейчас же справляешься? Разве мог бы раньше Алан целый день заниматься расследованием? Он потихонечку переложил на тебя часть обязанностей, не заметил? Остались формальности. Кстати, мантия на тебе будет прекрасно смотреться. Брюнетам алое к лицу.

Папа и Алан возвращаются с подносами, на которых дымятся кружки с грофом. Не встрёпанные, не раскрасневшиеся и вполне довольные.

– Поговорили? – хмыкает мама.

– Поговорили, – в тон ей откликается папа. – А ты надеялась, мы драться начнём?

– С чего это – драться, – смеётся она. – Я уже сказала Лин, что лучше Алан, чем какой-то незнакомый парень, о котором нам ничего неизвестно. И живём мы, считай, давно вместе. Всей разницы – что утром варить гроф не на четыре кружки, а на пять.

– Ал гроф не пьёт.

– Пью, – Алан подносит кружку и губам и делает осторожный глоток. – С сегодняшнего дня. Гадость, конечно, но я привыкну. Ани, а молока нет?

– Какая Ани? Я тебе теперь тёща! – мама делает страшные глаза. – Ой, не могу! Алан – мой зять… Ал, свадьбу всё равно справить надо. Дедушка и бабушка Лин не простят, если их не пригласят на праздник.

– Вот в выходные и справляйте, – дядя Коэн забирает свою кружку. – Двойной праздник. Свадьбу и назначение Шелдона архимагом. Ал, мальчик мой, ты до выходных успеешь всё оформить?

Алан замирает. Недоверчиво смотрит на дядю Коэна, переводит взгляд на согласно кивающего Шеда. А потом от избытка чувств бросает кружку, хватает меня и кружит по комнате:

– Лин! Свобода! Нормальная жизнь!!

– Какая с тобой нормальная жизнь, – ворчит папа, убирая заклинанием пятно от расплескавшегося грофа со скатерти. – Сто сорок лет – ума нет. Передашь полномочия – чтоб тут же заявление о приёме на работу в УМКу подал! Слышишь?

– А отпуск? – хохочет Алан. – Кай, я в отпуск хочу! Медовый месяц и всё такое!

– Шиш тебе, а не месяц! Неделя!

– Три!

– Четырнадцать дней и ни днём больше!